Книга Наследник богов, страница 127 – Нира Страусс

– Серьезно? Спасаешь ребенка? – фыркнула Найла, скрещивая руки на груди, и покосилась на Умай, которая за все то время, что они пересекали пустыню из конца в конец, не издала ни единого недовольного звука. Даже когда они принялись взбираться на эту гору. – Вас даже не спрашиваю, вы бы наверняка меня сами в пропасть столкнули, чтобы защитить Мере.

Старушка, разумеется, ничего не ответила, но глазами сверкнула. Невольно усмехнувшись про себя, Найла еще раз осмотрелась. Она до сих пор слегка поражалась Нехбет, не отступившей от обещания сопровождать их, даже когда выяснилось, что они направляются к богу с очень дурной славой, не принимающему никого и никогда (совсем, вообще, никак). И наверняка она догадалась, что дело точно дрянь, раз пришлось привлечь верховную жрицу. Но, несмотря на это, Нехбет, не задавая лишних вопросов, просто вновь вела их за собой – под нескончаемые подковырки прицепившегося к ней репьем Хапи.

Отделившись от остальных, Найла высунулась между двумя живописными скалами и окинула взглядом раскинувшийся внизу пейзаж. Хотя затмение по-прежнему скрадывало цвета, Белая пустыня близ Фарафры будто светилась изнутри.

Сливочный песок, причудливые белые скальные образования, изваянные ветрами за миллионы лет… Найла улыбнулась, представляя, как пыталась бы описать все это своим университетским друзьям. Такую красоту, такую глубину истории невозможно передать словами. Мало кого трогают пейзажи, которые нельзя увидеть самим. Найла могла бы часами рассказывать, как щемит сердце, когда любуешься этой пустыней на закате и снежно-белый песок прямо на твоих глазах превращается в золото, но даже вот настолечко не приблизилась бы к истине.

Хотя, может быть, если бы она упомянула, что под этими белыми песками по сей день покоятся пятьдесят тысяч персидских воинов, занесенных песчаной бурей…

– Ты здесь впервые?

Развернувшись вполоборота, Найла ничуть не удивилась, увидев стоящего в нескольких шагах Хапи. После спасения их из Нила он перестал маскировать свою синюю кожу, и Найла уже привыкла к этому облику.

– Нет, мне посчастливилось бывать тут раньше. Отец брал меня годовалую с собой в только что обнаруженную Долину золотых мумий, но этого я, конечно, не помню. – Она затаила улыбку, поглаживая скалу, к которой привалилась. – А потом он привез меня сюда. И, думай что хочешь, это место мне действительно запомнилось. Хотя что тут думать, оно ведь совершенно волшебное.

– Незаурядно Контар Бек тебя растил. – Хапи скрестил руки на груди (тот еще подвиг, учитывая, что каждая была размером с дыню). – И, как я понимаю, всю свою сознательную жизнь ты слышишь хвалу богу Гебу и рассказы о его героических подвигах.

– Правильно понимаешь. – Вдохнув напоследок поглубже, Найла отвернулась от Белой пустыни и посмотрела на Хапи. Нетрудно догадаться, что его привело. Абсолютно непрозрачный намек в его голосе уловил бы любой, имеющий уши. – Я не благоговею перед Гебом, у меня нет к нему слепого обожания. Он мне нравится, я считаю его замечательным человеком, хоть он и бог. Больше ничего.

– Ты тоже мне нравишься, – заявил Хапи прямо. – Правда. Для обычной смертной ты очень крута. Может быть, поэтому, а может, потому что Геб – единственный мой настоящий друг за все существование, я не хочу, чтобы кто-то из вас потом страдал. У нашей задачи есть конечный срок, и, чем бы все это ни завершилось, потом наши пути разойдутся. – Он проиллюстрировал слова жестом, разведя руки на метр с лишним. – Жизнь вернется в прежнее русло. Ты же это понимаешь, да?