Книга Наследник богов, страница 142 – Нира Страусс

– Желудок, видимо, чужие внутренности не принимает, – пробормотала Найла.

Расхохотаться Хапи не дал короткий рев, заставивший всех встрепенуться. Найла приподнялась с помощью Мере, усевшейся позади нее, чтобы ей не пришлось опираться на твердый камень. Геб как раз освободил самца-вожака, который тотчас кинулся к самке и Баби. Тот приласкал обоих, погладив вытянутые красные носы.

Эта нежность поразила Найлу не меньше, чем внезапная покладистость бабуинов. В черных глазках косматых зверюг пропала враждебность.

– Как только все закончится, мы тотчас отсюда уберемся, – пообещал Геб богу погребений. – Ра будет признателен за твою…

Баби что-то рявкнул, не дослушав, но Геб смотрел с прежним неистощаемым терпением, не удивившись и не рассердившись. Найла обиделась бы – неужели он так быстро забыл, что этот бог ее чуть не прикончил? – если бы не знала, что Геб так устроен. Сверхчеловечески добрый, как она и говорила.

Отвернувшись, Баби опустился на колени перед священной парой. Он не проронил ни слова, бабуины тоже словно онемели, но что-то безусловно там совершалось. Еще через миг Найла и Мере одновременно обернулись к бреши, через которую лился свежий воздух, наполнившийся вдруг шорохом и потрескиванием. У обеих разом перехватило дыхание.

Десятки бабуинов надвигались из полумрака, медленно, нерешительно, не выказывая ни малейшего намерения напасть. Их было много, и все прибывало. Ни один не заходил внутрь пещеры, все застывали в проеме, тараща глаза на пару рядом с Баби. Словно что-то чуяли.

– Они пришли попрощаться, – прошептала Мере. Поразительная у этой малышки способность подбирать самые точные и вместе с тем самые горькие слова на свете.

Найла лишь кивнула в ответ. Геб уже опустился на корточки рядом с богом бабуинов и священной четой. Он безмолвствовал, Баби тоже. Бабуины не шевелились. Словно ничего и не происходило.

До тех пор, пока не началось… Баби протянул руку ладонью вверх – самец с самкой без малейшего колебания за нее ухватились. Потом Баби мотнул головой, делая знак Гебу, и тот накрыл их руки своей широкой ладонью. Найла так пристально следила за каждым движением, что, даже когда засвербело в носу, не сразу поняла: мешанину из запахов корневищ и смолы заглушает могильный смрад.

А значит, Баби высвобождает свою силу. Четыре соединенные руки слегка потемнели, словно кто-то набросил на них темную кисею. Как ни старалась Найла удерживать перед глазами всю картину, взгляд то и дело возвращался к Гебу. Она помнила, как все происходило на острове Мина перед появлением посланцев. Геба тогда скручивало от боли. Корчило, как будто…

Геб судорожно вздохнул, вжимая голову в плечи и выгибая спину дугой. Сквозь изодранную льняную рубаху было отчетливо видно, как напрягаются и сокращаются все его мышцы. Однако в этой изломанной позе он стоял не дрогнув и не издавая ни единого стона. Сдерживался, пытаясь не выдавать своих мук.

По пещере пронесся легкий вихрь, наполненный смрадом Баби. Толпа бабуинов в проеме бреши заворочалась, послышались повизгивания – как будто бы вопросительные. Смрад нарастал, пока не стал чересчур крепким. Чересчур резким. Остальные его тоже почувствовали, судя по тому, как разом начали морщиться, кривиться и зажимать носы. Столпившиеся бабуины похрюкивали и повизгивали все беспокойнее.