Книга Сердце вне игры, страница 159 – Нира Страусс

– Черт побери, Лювия. Мне необходимо их попробовать, – хриплю я.

Пальцы ее требовательно впиваются в мою кожу.

– А мне необходимо, чтобы ты это сделал.

Повторять ей не приходится. Сбывается одна из моих самых навязчивых за долгие годы сексуальных фантазий с участием Лювии Клируотер, и я чувствую себя самым фартовым парнем во всем этом гребаном мире. Когда же я обхватываю ее сосок губами, а ногти ее, где-то на затылке, впиваются в мою голову, эта боль, какой бы она ни была, ударяет молнией прямиком в мой член. Черт, да ведь он у меня и так уже был твердым…

Отдаю должное ее грудям – я их обожаю и им поклоняюсь: разминая их, я ее провоцирую.

– Они просто великолепны, – шепчу, прильнув к ее коже. В ответ она охает, а я беру это на заметку. Похоже, Лювия из тех девушек, кому во время секса нравятся комплименты.

И хоть я полностью сосредоточен на этом, но все же никак не могу пропустить тот момент, когда ее пальчики прикасаются к молнии на моих джинсах. И на мгновение там замирают.

– Так хорошо? – спрашивает она с сомнением в голосе, что совсем на нее не похоже.

– Ты это серьезно? – Издаю хриплый смешок и подвигаюсь так, чтобы она дотронулась до ядерной боеголовки, расположившейся в данный момент у меня между ног. – Можешь делать со мной все, что только пожелаешь.

Лювия переводит дух и секундой позже залезает наконец рукой в мои штаны и трусы и меня трогает. Отворачиваю лицо, зарываюсь ей в шею и там издаю стоны, всеми силами стараясь делать это не слишком громко, не рухнуть на землю и не кончить прямо сейчас, испортив все разом.

Рука ее движется со знанием дела, надавливая ровно с той силой, чтобы в глазах у меня замелькало еще больше черных точек и звезд, чем в тот раз, когда я погружался в беспамятство в Йеллоустоне. Но, какой бы кайф ни ловил я в эту секунду, я все же хватаю ее запястье и останавливаю.

– В чем дело? Тебе не нравится?

– Мне нравится. К несчастью, мне ужасно нравится.

Она фыркает носом, смеясь.

– Тогда я продолжу.

– Нет. Теперь моя очередь.

Услышав это, она уже не так протестует, когда я извлекаю ее руку из своих штанов. И тут же пламенно благодарю небеса и вселенную за то, что ей нравится носить платья и юбки, потому что мне практически ничего не стоит поднять эту ткань и нащупать краешек ее трусиков. Веду палец назад и делаю открытие: это стринги, причем самые узкие из представленных на рынке.

Выдыхаю жалобный стон.

– Быть того не может. Ты что, целый день гуляла по Миннеаполису без лифчика и в трусиках из трех ниток?

– Так ведь никогда не знаешь, в какой момент тебя станут лапать в каком-нибудь заколдованном доме.

Костяшками пальцев касаюсь внутренней части ее бедра, продвигаясь дальше, чтобы проверить, как у нее обстоят дела там, ниже. И – бинго! Узкая перемычка трусиков совсем мокрая. Лювия всхлипывает.

– Кончай играть.

– Это ты мне? Сама-то меня уже на кучу ярдов обставила.

– Черт, давай без футбольного жаргона, но это так.

И она тут же резко вцепляется в мою футболку и впивается в меня поцелуем. Ее красивые губки жадно прильнули к моим, а сердце в моей груди заколотилось с такой силой, что, случись это во время игры, тренер Тим наверняка выгнал бы меня с поля пинками. Старательно исследую ее рот изнутри, одновременно отодвигая пальцем ткань стрингов, после чего скольжу пальцем вперед и назад. Упиваюсь каждым ее судорожным вздохом, особенно тем, который сопровождает миг, когда мой большой палец находит ее клитор и надавливает.