Книга Сердце вне игры, страница 187 – Нира Страусс

Под моим исследовательским взглядом он становится все более напряженным, глаза его сверкают.

Не в силах сопротивляться, я легко, словно перышком, касаюсь губами его рта. Как будто прошу прощения. Одна его рука ползет по моей голой ноге – нежно, не приближаясь к опасным зонам. И все же я воспринимаю эту ласку как глубоко интимную, запретную. И это заставляет меня беспокойно ерзать, а мой поцелуй совершенно преображается.

Эшер кладет вторую руку мне на затылок, чтобы немного развернуть меня и получить лучший доступ к моим губам. Его язык двигается идеально, с точно выверенным давлением. Большим пальцем он поглаживает внутреннюю сторону моего бедра, и шансы на то, что мне придется сменить трусики, прежде чем куда-то отправиться, возрастают до предела.

– Ты мне футболку порвешь, – выдыхает он в мои губы.

Тяжело дыша, я отстраняюсь. Он прав. Оказывается, я закрутила узлом ворот его футболки, как будто и в самом деле хотела то ли его задушить, то ли еще что.

– Извини. – Пытаюсь ее разгладить. – Я ведь знаю, что ты предпочитаешь ходить во всем отглаженном…

– Ничего страшного. – Он легонько массирует мне шею, пристально глядя на меня из-под полуопущенных век. – Если бы не эти двое, от твоего платья и клочка бы не осталось.

– Вот как? Какое варварство! – возмущаюсь я. – Я приобрела его в одном аутлете в Реддинге, отдав за него целых четыре доллара. Оно бесценно.

– Э, нет. Ты же сама только что сказала, что купила его за четыре доллара.

– Это было еще до того, как будущий игрок НФЛ целовал меня в этом платье.

– Пей до дна, пей до дна, пей до дна! – Когда же я наконец сдаюсь, толпа взрывается аплодисментами.

Закончить пить мне бы следовало часа полтора назад. Задолго до этого я уже ощущал себя злобным старикашкой, вознамерившимся испоганить вечеринку всем остальным, но штука в том, что тревожный сигнал «Ситуация выходит из-под контроля» вообще не стихал в моей голове.

Каким образом мы перешли от живописной поездки в экскурсионном трамвае по Нашвиллу к туру по всем барам Даунтауна? Кажется, все шло хорошо, пока Джойс не упомянула, что когда-то работала в одном из здешних хонки-тонков^[39], который, конечно же, закрылся черт знает сколько лет назад. Ну так вот, заведение вовсе не закрылось. Кроме того, оказалось, что тип в дверях, а заодно и треклятый хозяин, – тот же самый чувак, что и сорок лет назад. И он помнит Джойс. И ему норм закрыть глаза на закон и пустить в бар двух юнцов, не достигших двадцати одного года, да еще и отдать распоряжение официанткам обслужить нас за счет заведения.

В общем, та же картина, что и в Лос-Анджелесе, если ты из команды УКЛА.

Так что какое-то время я ломал голову над тем, какие такие отношения связывали двадцатилетнюю Джойс и здоровенного хозяина бара «Дранк Дак»^[40](которого все величают Дэдди Дак), раз этот детина так обрадовался встрече с ней, что едва не запутался в своих ногах. Теперь я уже никакими вопросами не задаюсь.

Бар представляет собой узкий темный пенал с красными светильниками, уходящий куда-то вглубь, где расположилась кантри-группа, но ее, похоже, никто не слушает. У меня язык бы не повернулся сказать, что сегодня среда, не будь я в этом уверен. На часах около двух ночи, а народу в баре столько, что приходится буквально прокладывать себе дорогу локтями, чтобы протиснуться к стойке. И никак иначе, если ты – не миниатюрная и очаровательная девушка, которая, вооружившись словом «пожалуйста», просит ее пропустить, и все перед ней расступаются.