Книга Сердце вне игры, страница 37 – Нира Страусс

Эшер из прошлого наверняка не упустил бы случая издать оглушительный вопль: напугать ее так, чтобы она свалилась со стула.

Скучаю по этому сорванцу.

Сейчас же я просто наблюдаю за ней. Совершенно не заботясь о том, что занятие мое можно счесть странным, незаконным или отвратительным. Между мной и этой девушкой эти понятия слишком расплывчаты и относительны.

Итак, я наблюдаю за ней, раздумывая, что мне предстоит провести с ней шесть недель в замкнутом пространстве. Вспоминаю, как она обнимала меня на парковке «Фрости», и мой глупый желудок делает кульбит. Напрягаю пресс, чтобы его успокоить. Голова начинает кружиться, чувствую тошноту. Все тревожные звоночки в моей голове звенят разом, потому что есть причина (их много, если уж на то пошло, но главная – одна), по которой я решил навсегда задернуть шторы и держаться от нее подальше.

Любопытно (если не сказать удручающе, ужасающе, охрененно), что я провел вдали отсюда почти целый год, а эффекта – ноль.

Наконец она шевелится. Захлопывает ноутбук с такой силой, что больно даже мне. Потом резко наклоняется вперед, пока не утыкается головой в колени, и, готов поклясться, я слышу сдавленный крик.

Вопль не страха или боли, а ярости.

И как раз в этот момент снизу доносится голосок ее бабушки: ужин готов. Я так ошарашен, что даже не шевелюсь, когда Лювия снова выпрямляется и очень спокойно, выверенными движениями кладет ноутбук на стол. Каким-то чудом (или потому, что после стольких лет она тоже не ожидает, что я шпионю) она не глядит в окно. И я вижу, как она делает несколько глубоких вдохов-выдохов из серии «готовлюсь рожать» и массирует грудь, будто ей больно.

Спустя минуту она совершает нечто такое, от чего волосы у меня встают дыбом: напрягает уголки рта и изображает улыбку. Рассыпав волосы по плечам, она выходит из комнаты, и до меня долетает ее радостный голос:

– Супер, я просто умираю с голоду!

– Ух ты, – слышу шепот Трин за спиной. – Мы являемся свидетелями появления игрока под номером 41 футбольной команды «УКЛА Брюинз». Направляется сюда с двумя спортивными сумками, в каждую из которых без проблем поместится парочка трупов.

На секунду я замираю, забравшись по пояс в багажник кемпера, напрягая ноги и спину, которые мне потом обязательно предъявят за это счет. Особенно после отвратительной ночи, когда я почти не спала, размышляя об этом путешествии и обо всем, что оно принесет. И – да, хотя после вчерашнего я прекрасно знала, что Эшер тоже едет, мое сердце все равно чуть не выпрыгивает из груди, когда я вижу этому подтверждение.

Вот он идет сюда, с чемоданами.

Это реально.

– Наверное, мне не стоит удивляться тому, что ты знаешь его номер, – бросаю я подруге.

– Да я даже размеры его задницы знаю: форма у них такая, что не скрывает ничего.

– Твоя правда.

Даже не выглядывая из кемпера, слышу, как с приходом Эшера всполошилась моя бабушка, слышу громкий голос Атланты, сообщающий, сколько минут у нас осталось, и стук собственного сердца в ушах, словно оно решило переехать туда без спроса.

Стараюсь все игнорировать и сосредотачиваюсь на том, чтобы запихнуть свои чемоданы подальше и предотвратить их болтанку при движении (задачка непростая, учитывая, что в багажник легко влезут три-четыре мотоцикла). Там только запасная одежда и обувь, а все остальное я положу возле своей койки… если там, конечно, найдется для этого место. Бабушка уверяла меня, что место есть, но я пока еще не успела исследовать кемпер. Как будто мое тело до последнего желает отсрочить исполнение наказания.