Книга Империя предрассудков, страница 171 – Панна Мэра

– Я упражнялась в рисовании временными чернилами.

Патрульный вперил взгляд в мое плечо, стараясь разглядеть очертания розы Александра, но я предусмотрительно повернулась к нему боком.

– Ммммм, роза, – протянул он и кивнул своему напарнику.

Тот заметно оживился и тут же оказался подле нас. Теперь они вдвоем изучали проклятое художество на моем плече. Да что не так с этой розой? Никто не может знать о нашей связи с Александром.

– А розы нынче запрещены? – попытался вступиться за меня Георгий, но полицейский грубо оборвал его.

– Метка розы размером не более четырех дюймов. Лепестки смотрят вниз. Вы молодая, темноволосая девушка, невысокого роста, с грациозной походкой и осанкой танцовщицы.

– К чему вы это? – чувствуя, как кровь пульсирует в висках, с придыханием спросила я.

– А вы не такая и немая, как вас описывал Константин Николаевич.

И тогда я все поняла. Никто не мог видеть нас с Александром, но кто-то мог видеть меня в борделе Фани.

– Пройдемте с нами, барышни. Или лучше сказать: «Пошла отрабатывать свой долг перед Империей. Покажешь хоть че умеешь?»

Я попятилась назад, не зная, как реагировать на это вопиющее хамство. Меня вновь бросило в приступ неконтролируемой дрожи. Они считают меня блудницей, какой позор!

– Это какая-то ошибка! – возмутилась я. – Вы задерживаете фрейлину при дворе Императора, и вообще, как смеете вы говорить со мной в таком тоне?

– Ага, а я Император. Бери своего дружка-каторжника, и прыгай в повозку. Может тебе повезет и тогда наказание будешь отрабатывать не за решеткой, а на моих перинах.

Полицейский схватил меня за руку, и собирался потащить в сторону дороги, где очевидно меня ждал кованный дилижанс, в котором, я направилась бы прямиком в тюрьму.

– Вы не имеете права, – Георгий заслонил меня плечом и уставился на патрульного.

– По-хорошему не хотите, да ? Я что вам сказал, паскуда?

Не успела я даже среагировать на эту грубость, как внезапно Жуковский замахнулся и со всей силы заехал мужчине в челюсть.

Раздался хруст, мужчина отшатнулся на несколько метров, а затем не удержав равновесие свалился в лужу на брусчатой дороге. В ту секунду я уже понимала, что наше будущее предрешено.

– Ах, ты тварь! – заорал его спутник, и бросился на Георгия.

Тот легко отстранился, позволяя мелкому полицаю проскочить мимо него едва задев плечом. Теперь двое стражей оказались не у дел. Они злобно смотрели на Жуковского, словно мелкие пьявки, что не могут удержаться за свою жертву.

– Мне это надоело, – проревел патрульный, что раскинувшись валялся посреди дороги. Его рука прошлась по кобуре, а затем… Он достал из-за пазухи мушкет и направил его на Георгия.

– Что ты теперь скажешь? – после этих слов он взвел курок, – досчитай до трех. Один, – я не успела даже вспомнить, какая цифра идет за единицей, как внезапно раздался оглушительный выстрел.

По земле, смешиваясь с дождевой водой и заливая тротуар разливалась большое кровавое пятно.

– Что вы?! – воскликнула я, падая на колени перед телом, – Георгий, – я принялась трясти его, словно это могло привести его в чувства.

– Значит никакой он не Павел, – довольно прохрипел патрульный, отряхивая порох с мушкета, – что и требовалось доказать.

Мне казалось, я вмиг разучилась чувствовать. Или мне просто было больно настолько, что я еще не могла осознать всю глубину своего отчаяния.