Книга Поцелуй принца, страница 174 – Джулия Лэндон

Дамская газета мод и домашнего хозяйства госпожи Ханикатт

Посланник Редбейн довольно неожиданно нагрянул к Лео в «Кларендон», пожелав увидеться с ним в общей комнате гостиницы в утро званого ужина у Фаррингтонов. Он выглядел взволнованным и запыхавшимся, как если бы за ним гналась стая волков.

– Доброе утро, Редбейн, – приветствовал его Лео, поднимая взгляд от утренней газеты. – У вас все в порядке?

– Ваше Высочество, – проговорил Редбейн, стискивая в руках шляпу. – Вам жизненно необходимо покинуть Англию завтра с утренним отливом. Королевский корабль готов к отплытию.

Лео на миг застыл.

– Завтра? Почему?

Редбейн достал из кармана письмо.

– Того требует британский министр иностранных дел. Они придерживаются каких-то сумасбродных идей насчет того, что вы вместе с веслорианцами организовали заговор против короля или даже вовлечены в нечто еще более бесчестное. Они явились ко мне и потребовали, чтобы король немедленно отозвал вас из Англии.

– Что вы такое говорите? – Лео отшвырнул газету и выпрямился во весь рост.

Редбейн протянул ему письмо.

Лео быстро пробежал его глазами. Это было официальное требование к его отцу отозвать его отсюда под предлогом «недостойного поведения».

– Недостойное поведение? – переспросил Лео.

– Это эвфемизм обвинения в том, что вы злоумышляете против своего отца. Им не нужны неприятности, Ваше Высочество. Они не могут допустить, чтобы заговор вызрел именно здесь.

– Я не злоумышляю против своего отца, – заявил Лео. – Но если кто-нибудь подозревает меня именно в этом, ему достаточно лишь вернуться со мной в Алусию, где я открою правду относительно своих действий здесь, – сухо закончил он и потер глаза. – Депеша уже отослана моему отцу?

Редбейн кивнул.

Итак, на пути возникло очередное препятствие. Лео подозревал, что отец не придаст значения разговорам о государственной измене, зато легко поверит обвинениям в недостойном поведении.

– Это делается исключительно в интересах Алусии, – добавил Редбейн.

– Хорошо, я понимаю, что должен уехать. Но только в понедельник.

– Но Ваше Высочество…

– Ничто не заставит меня изменить свое решение, Редбейн. Мне нужно напоследок сделать еще кое-что, и только тогда я уеду.

Редбейн лишь недовольно поджал губы.

– Еще что-нибудь? – осведомился Лео.

– Нет, Ваше Высочество.

– В таком случае вы можете идти, – с раздражением бросил он, жестом отпуская посланника.

Полученные известия неприятно удивили его. Он по-прежнему не знал, где обретается последняя женщина, как не знал и того, чем закончится сегодняшний вечер. Но от мысли о том, что он лишится Каролины, ему было горше всего. Он знал, что этот момент настанет, что ему придется сказать ей «прощай!», но он упрямо гнал от себя подобные мысли. И вот сейчас он должен взглянуть в лицо неизбежному. Она стала значить для него так много. Она стала означать для него все. Она стала светом, в котором так нуждалась его душа. Разве может он уехать? Он не представлял, как будет жить дальше, зная, что еще очень долго не увидится с нею, а когда это все-таки произойдет, то непременно в Алусии, и он к тому времени, скорее всего, будет уже женат на другой. Если не на Евлалии, то на ком-нибудь еще.

Весь остаток дня он пребывал в дурном расположении духа, пытаясь разрешить эту дилемму. Одеваясь на званый ужин, он вновь не мог отделаться от чувства, что ощущает себя чужим в собственном теле. Словно оно не подходило тому новому человеку, которым он стал. Словно оно оказалось неспособным любить женщину. Он сгорал от страсти к ней. В буквальном смысле. Лео даже приподнял подол сорочки, опасаясь разглядеть на груди смертельную рану.