Книга Леди с дурной репутацией, страница 39 – Тереза Ромейн

— Следующий сможете. Это будет вальс. Я поведу вас, буду кружить, а вы — делать вид, что получаете удовольствие.

Остальные пары начали двигаться в сторону музыкантов, и центр бального зала опустел.

— И что? — встревожилась Касс. — Все танцы будут вальсами?

— Нет, конечно, нет. Но, учитывая вашу выдуманную биографию, совершенно естественно, что вас не учили танцевать. Нет ничего страшного, если вы скажете об этом. — Одну ее руку он положил себе на плечо. — Или, если хотите, мы сделаем вид, что вы подвернули ногу, поэтому можете просто посидеть в сторонке.

— Потому что я Бентон? — проворчала Кассандра. — Ладно.

— Можете в этом обвинить меня, — великодушно предложил Джордж. — Я наступил вам на ногу, и теперь вы не можете грациозно скользить по полу.

Кто бы не засмеялся, услышав такое?

— Договорились. Может, это и к лучшему. Если Брейтуэйт осчастливит бедную, плохо стоящую на ногах синьору своим обществом, я смогу поговорить с ним, вместо того чтобы танцевать.

— И таким образом вытянете из него информации больше, чем это удалось бы во время контрданса, когда можно обменяться всего парой фраз, — заметил Джордж. — Я же говорил, что мои планы безупречны.

К счастью для Джорджа, у Кассандры не было времени ответить: скрипичные смычки коснулись струн, и вместе с дрожащим тремоло музыканты начали не слишком уверенно играть вальс.

Одна рука девушки уже лежала на плече Джорджа, другая — в его ладони.

— Раз-два-три… — приговаривал он, легко направляя ее движение рукой, которая лежала у нее на талии.

Вцепившись в его плечо, Кассандра оступилась, и ее шатнуло назад (вернее, шатнуло бы, не держи он ее так крепко). Вместо этого гладкие подошвы ее туфель заскользили на ровном полу, когда Джордж сделал шаг вперед.

— Прекрасно! — в уголках его голубых глаз обозначились мелкие морщинки, он буквально засиял. — Вот вы и танцуете. Теперь сделаем поворот.

— Нет! Давайте не… О! — она не успела запротестовать, как поворот был завершен.

Потом последовал еще один шаг назад и еще один небольшой поворот. Она прикусила губу.

— Сейчас наступлю вам на ногу.

— Сделайте милость, — Джордж притянул ее к себе ближе, тихо напевая под нос. — Я даже не почувствую прикосновения ваших невесомых маленьких туфелек.

Ей захотелось ответить ему что-нибудь умное, но ничего не приходило в голову. Она опять накапливала впечатления, которые получала всем телом, от головы до кончиков пальцев ног. Его рука лежала на ее талии, она держалась за его плечо, и они стали частью кружившейся толпы элегантных лондонцев. В эту минуту она не была собой — в объятиях самого желанного жениха кружилась незаконная дочь герцога.

На Боу-стрит невозможно оставаться недотрогой; знала она и что это такое, когда руки любовника касаются обнаженной кожи. Тогда, может, из-за шелкового платья она была так уверена, что руки Джорджа легко держат ее за талию? Может, из-за того, что незнакомый корсет приподнял груди и чувствительные соски терлись о его смокинг? А может, это от знания, что все, от платья до имени, заимствовано и такая ситуация не продлится долго?

— Я понимаю: вы здесь для того, чтобы работать, но, надеюсь, и от этого можно получать удовольствие, — заметил Джордж.

Кассандра подчинилась его движению, когда он закружил ее в новом направлении. Во рту пересохло.