Книга Влюбленный маркиз, страница 40 – Валери Боумен

Медлин кивнула:

– Мне просто хотелось почувствовать, как это – быть гостьей. Хотя бы раз, всего на один вечер.

Он подался к ней, вдыхая еле уловимый аромат сирени, и прошептал:

– И это все, на что вы надеялись?

Ее щеки опять очаровательно порозовели.

– Да, только я мечтала о платье цвета лаванды. В руках у меня была веточка сирени. Мы танцуем, а потом джентльмен приглашает меня на балкон, где признается в любви и делает мне предложение, потому что жить без меня не может. – Она покачала головой и хмыкнула. – Конечно, это всего лишь фантазии.

– Мечтать не так уж и плохо, – тихо заметил Джастин.

Ему опять захотелось ее поцеловать. Отчаянно захотелось. Черт, черт, черт! У него были такие благородные намерения, но за несколько минут рядом с ней они обратились в прах. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы отвести от нее взгляд, торопливо встать и вытереть руки о штаны.

Оказавшись в нескольких шагах от источника искушения, он покачал головой, откашлялся и объявил:

– Мне нужно идти.

– Ой, вы уходите?

Ему показалось, или на ее лице промелькнуло разочарование? Или он выдает желаемое за действительное?

Он резко повернулся, чтобы ее вид не искушал его еще больше.

– Да, я поеду… в клуб. Я… э-э-э… оставайтесь тут и играйте на фортепиано, сколько хотите. И вообще приходите поиграть, когда вам захочется.

Он вышел из гостиной, приказав себе не оглядываться, чтобы не видеть ее такой ранимой. Ему нужно на волю, и поскорее. Нельзя проводить вечера за разговорами с камеристкой, прислугой, и мечтать ее поцеловать, а желать… куда большего. Это безумие, полное и абсолютное безумие. Из этого не получится ничего хорошего. Она не просто камеристка, что само по себе означало, что ей запрещено выходить с ним за пределы дозволенного, но и камеристка, которая мечтает выйти замуж по любви. Это, в свою очередь, означало, что, будь она хоть графиней, в жены ему не годится. Любовь в его будущей семейной жизни не будет играть вообще никакой роли.

Он именно такой, каким его охарактеризовала Лиз: ходит по клубам, посещает игорные дома и дома свиданий, спит с красивыми женщинами. Именно этим он сегодня и займется. Маркиз бежал к себе, перепрыгивая через две ступеньки, стараясь как можно дальше оказаться от греховного искушения в лице Медлин. После общения с ней, этого невероятного аромата сирени он пребывал в ужасном возбуждении. И есть только один способ избавиться от этого состояния…

На следующий день Медди была воплощением усердия и деловитости: выгладила и перебрала весь гардероб леди Элизабет, разложила по порядку – по цветам – привезенную от модистки одежду, вычистила и натерла свежим лимонным воском платяной шкаф, даже позволила себе отложить два самых красивых платья, чтобы леди Элизабет, когда вернется, могла выбрать какое-то из них для бала, где состоится ее дебют. Правда, до него еще два месяца, но время пролетит так быстро, что и не заметишь. Подобные мероприятия обычно незаметно подкрадывались к юным леди.

Ранним утром Медди решила написать сестре, рассказать, какое прекрасное место ей досталось в доме лорда Уитморленда. Конечно, она и словом не обмолвилась о том, что ее выгнали с прежнего и ей удалось уже дважды поцеловаться со своим работодателем. Этим ни к чему делиться с младшей сестрой: Молли очень переживала за нее, и Медди не хотелось усугублять ситуацию. К тому же в письме она сообщила правду. Пусть уж сестренка порадуется за нее: и дом гостеприимный, и хозяйка добрая, и жалованье значительно больше.