Книга Невестам положено плакать, страница 76 – Александра Довгулёва

— Мне сказали, что и личные слуги, и приближённые Оноры — больны или, вовсе, прекратили свой земной путь. Вы ведь, не призрак, леди Гленна?

Он улыбнулся собственному остроумного замечанию, но Гленне весело совсем не было.

— Как же так вышло, что вы здесь? Да ещё и обряженная в лохмотья.

Гленну смутило его замечание. Будто бы имело хоть какое-то значение то, что её платье, совсем недавно новое и опрятное, теперь износилось. Ему, как и Гленне, пришлось немало пережить. Девушка напомнила себе, что истинно важно только это.

Она уже было открыла рот, но осеклась. Она взглянула на Марика и в который раз подумала: не зря ли она доверилась ему? Просто понадеяться на его благородство? Могла ли она позволить себе это?

Тайна, которую хранила Гленна, весила слишком много, чтобы просто так доверить её кому-то. Даже ирландцу, даже лорду её Родины.

Даже Борсу она осмелилась поведать о произошедшем лишь после многих трудностей, которые он помог ей пережить. Ему доверять было намного проще с самой первой минуты знакомства.

— Не станете мне рассказывать, леди? — спросил Марик, истолковав её молчание, в общем-то, верно.

Она мотнула головой, а, затем, сказала:

— Не истолкуйте мои слова как оскорбление, мой лорд. То, что произошло со мной — дело не только моё, королевы Оноры и короля Тибальда, — Гленна запнулась, произнося имя язычника, — это касается будущего всех нас. Потому, я расскажу это только королю Эггу. Он должен знать, что произошло.

— Вот как, — сказал Марик.

Он не выглядел удивлённым, тем более — разгневанным. Лорд отпил мёда из кружки.

— Скажите только одно, леди Гленна: верно ли я понимаю, что вас уже не было в замке к тому времени, как стала жертвой хвори королева? Верно ли я догадался, что в пути вы были не один день? Сколько же?

— Я покинула замок в день свадьбы, — Гленна удивилась тому, как твёрдо звучал её голос, — и не сделай я этого — уже была бы мертва. Большего я не могу вам сказать.

Мгновением позже Гленна испугалась собственной смелости. Она схватилась за кружку и сделала большой глоток. Хмельной мёд и впрямь был сладок.

Марик молчал долго. Слишком долго для человека, который понимает, сколько времени провёл в размышлениях. Гленна опасалась смотреть на него.

— Я королевский посланник, — сказала Марик, наконец, — вы могли бы довериться мне, леди.

Гленна промолчала. Она ждала уговоров, ей даже, отчасти, хотелось им поддаться. Рассказать всё, как есть, разделить эту ношу с монаршим поверенным — будь, что будет. Только, она не могла этого сделать. Ей казалось, что расскажи она всё Марику как есть — он не поверит ей. Ведь то, что она говорила означало войну меж двумя народами, которые жаждали мира. Тогда, лорд Марик повесит её как подстрекательницу, а то и вовсе отдаст людям Тибальда. Конечно, ей было страшно за свою жизнь. Ещё она опасалась, что погибнет зазря, а король Эгг так и не узнает правды о конце своей младшей дочери.

Не узнает правды о судьбе обеих его дочерей, отправленных за море.

— Я не знаю, что написано в грамоте с королевской печатью, которую ношу при себе, так же как и не знаю, что вам так нужно передать лично королю и никому другому. Я посланник, моё дело — доставить оба послание.

Гленна затаила дыхание.

— Я провожу вас к королю Эггу, но если окажется, что ваша тайна не стоит внимания монарха — буду просить лично покарать вас за непочтительность, леди. Кроме того, как бумага у меня за пазухой, вы будете при мне всё время пути. Я жду послушания, леди Гленна.