Онлайн книга «На краю любви»
|
Сердце защемило так, что Данилов едва сдержал стон. Неужели и этого последнего друга придется потерять?! Хоть бы он остался жив, верный Улген! – Ну, будет ему красоту наводить! – прохрипел главарь. – Ты, девка, встань рядом с ним. Вон там. Он махнул влево. Ася послушалась. Встала где указано, утирая слезы платочком и тихонько всхлипывая. Данилов только сейчас заметил, что они находятся в церкви – небольшой, убогой сельской церкви. У алтаря горело несколько свечей. Значит, это медовый запах воска почуял Данилов. Как давно он не был в церкви, а запах запомнил с детства… Что, эти твари избрали божий дом своим логовом?! – Ну, давайте сюда батюшку, – велел главарь. Кузя свистнул; в церковь ввалился тощенький человечек в рясе и скуфейке. Он нетвердо держался на ногах и озирался не без испуга, словно понять не мог, куда и зачем попал. – Не проспался, что ли? – буркнул главарь. – Книгу приволок? – Тут она, – кивнул попик, показывая увесистый том, который нес под мышкой, и писклявым голосом взмолился: – Сударь-государь, голову ломит, мне бы за ваше здоровьице хоть глоточек животворящего зелия! – Сотворишь обряд – выпьешь и за здравие, и за упокой, – ухмыльнулся главарь. Попик испуганно перекрестился: – Про отпевание уговора не было! Меня только венчать нанимали! Венчать его нанимали?! Кого же венчать он тут собирается? Данилов заметил, что стоит напротив образа Христа, едва различимого на иконостасе. Ася – напротив иконы Пресвятой Богородицы. Да неужто это их с Асей повенчать собрались?! Что за нелепость, что за чушь?! Растерянно взглянул на девушку – глаза у нее стали огромными от ужаса. А Данилов вспомнил, как склонялся над умирающим Хворостининым, который требовал поклясться: если Широковы не захотят венчания Аси и Никиты или сама Ася наотрез от этой свадьбы откажется, на ней должен жениться он, Федор Иванович Данилов. Тогда Данилову эти слова казалось предсмертным бредом: такое вряд ли могло сбыться! – однако он все же поклялся Хворостинину исполнить все. Жизнью своей поклялся! А кто бы не поклялся в чем угодно над умирающим другом?! Нынче, когда Василий Хворостинин явился Данилову в бреду, тоже не то взмолился, не то приказал он: «Спаси мою дочь! Исполни свою клятву!» Ну что ж, Федор исполнит эту клятву, хотя и против воли. К тому же он не сомневался: после того как в церковной метрической книге (именно ее притащил попик) будет сделана запись о свершении венчания, Федор Данилов присоединится к своему другу Василию Хворостинину на небесах. Проще говоря – будет немедленно убит. Деньги… неужто это делается ради денег, ради его золота? Вдруг ни с того ни с сего вспомнилось, что Улген по своей привычке сравнивать людей с птицами своего друга Федора называл гаса – белым журавлем, который носил на крыльях кайму из черных перьев и служил для тунгусов символом долголетия. Да, насчет долголетия Улген точно дал большого маху! Но все-таки – кому и зачем понадобилось повенчать Данилова с Асей? Быстро огляделся. Кроме главаря, Кузи и коренастого разбойника он заметил в дальнем углу еще одну фигуру, одетую так же, как прочие, но не выступившую еще на сцену. Высокий мужчина. В его позе не просто ожидание – нетерпеливое ожидание, он даже с ноги на ногу переминается. Что-то в нем есть знакомое, в этой его суетливости… На полу у ног этого мужчины валялось что-то синее. Данилов пригляделся и узнал свой сюртук. Криво улыбнулся: в швы сюртука было зашито немалое количество золотого песка. Это был тайник. Но ни этот тайник, ни зашитый в него золотой песок, ни сам сюртук Федору Ивановичу Данилову больше не пригодятся… |