Онлайн книга «На краю любви»
|
Ася стонала, болезненно вскрикивала, пыталась увернуться, сворачивалась в клубок, но молчала. – Эй, угомонись, морду ей не кровавь да по щекам не хлещи, иначе не поверят, что по доброй воле венчались! – прохрипел стоявший в углу человек. «Как же точно я угадал! – с тоской подумал Данилов. – Юрий, будь ты проклят!» Коренастый отшатнулся от Аси, наставил один пистолет на нее, другой на Данилова, прорычал, едва унимая ярость: – Скажи «да»! Убью обоих! «А ведь убьет! – мелькнуло в голове Федора Ивановича. – Что она так ярится, эта гадина, эта предательница? А, понятно! Ей нужно сломать Асю! Она ошибалась в ней так же, как я ошибался, она считала свою подругу слабой, безвольной… да и я так же думал! Эх, поздно прозрел, поздно все понял! Будь я один, крикнул бы сейчас: «Стреляй!» Но нельзя. Да, мне все равно умирать, меня все равно убьют, но Ася… она будет себя винить в моей смерти. Пусть недолго поживет, но поживет, и нельзя, чтобы ее душу этот грех отягощал. И Василий Петрович просил спасти ее… Я должен ее спасти! Может быть, они ее и не тронут?» – Скажи им, чего они хотят, – крикнул Данилов. – Скажи «да», милая, милая моя! И правда – в эти минуты Ася вдруг сделалась ему мила несказанно! Избитая, окровавленная, она казалась Данилову прекрасной – никакие там белые да румяные сибирячки не могли сравниться с ней по красоте! – а уж такой смелости ему и среди сибирячек видеть никогда не приходилось. И мелькнула вдруг мысль: а не будь в ее жизни любви к Никите, а возьми тогда Хворостинин со своего молодого друга клятву сразу жениться на дочери, а дай Федор такую клятву, а реши исполнить ее – она-то, Ася-то, согласилась бы? Сказала бы ему «да» перед святым престолом? Теперь уж не узнать… Данилов горько вздохнул: Ася с трудом подняла голову и замерла, уставившись на него мерцающими от слез глазами. – Да… – слетело с ее губ едва слышное, и Данилов вздохнул – не то с облегчением, не то с разочарованием, не то с тоской о несбывшемся и о том, чему никогда не сбыться: «Эх, пустынная моя молодость! И не вернуть уж ничего, не вернуть!» – Довольно нам с этими возиться! – прохрипел коренастый разбойник, и в голосе его отозвалась злая насмешка. – Сказала она «да», не сказала – ну какая разница? Кончай свое дело, попишка, да поскорей. Чего там еще осталось? Главарь продолжал держать Данилова, Кузя поднял Асю и поставил рядом с ним. Она оттолкнула разбойника – хоть и покачивалась от боли, но держалась на ногах сама. – Благоденственное и мирное житие, здравие же и спасение и во всем благое поспешение, изобилие плодов, взаимную любовь и согласие подаждь, Господи, рабам твоим, ныне браковенчанным Феодору и Анастасии, и сохрани их на многая лета! – протараторил, пропустив немалую часть обряда, попик. – Многая лета! – захохотал коренастый, вскидывая пистолет. – Эй, батька, пиши в книгу, слышь? Пиши чего надо! – приказал главарь разбойников. Попик плюхнул прямо на алтарь церковную книгу, вытащил откуда-то походную чернильницу, отвинтил крышку, извлек из складок своей рясы руку и заскрипел перышком. – Готово ли? – нетерпеливо спросил коренастый. – Эй, Гри… эй, Кузя, выйди-ка, посмотри, как там и что. Мерещится мне или кто-то мелькнул в окошке? Кузя вышел. У Данилова с надеждой дрогнуло сердце. А что, если это спасшийся Улген?! |