Книга На краю любви, страница 82 – Елена Арсеньева

– Нет, я ее в сумку даниловскую спрятал.

– Правильно, – хохотнула Марфа. – Хорошо, что ты догадался снять ее с тунгуса. Я этой браслеткой хочу Аську как следует помучить. Буду эту гадость ей подбрасывать, а потом прятать. Она у меня повертится! Жалею только, что не догадались мы ночью зипун с Ульяна стянуть да портки его. Можно было чучелу изготовить тряпичную, рожу нарисовать косоглазую да к Аськиному окну по ночам подсовывать… Впрочем, ничего, найдем одежу подходящую. Еще и Данилова чучелу изготовим! Когда сыграете свадьбу, надо будет как можно скорей ее с ума свести, сначала в смирительный дом отправить, а там и в гроб вогнать. Не хочу я рядом с тобой долго ее терпеть!

– Ну с чего ты так рассвирепела, с чего так ее возненавидела, не пойму? – хмыкнул Никита. – Безобидная дуреха. Мы же благодаря ей разбогатеем несказанно! Не будем больше в темных отцовых делишках пачкаться, поженимся, я признаю Сёмушку, будет наш сыночек в законе расти, в законе и в богатстве…

– Скорей бы! – жадно вздохнула Марфа. – Скорей бы! Надеюсь, на сей раз никто не помешает, как тогда, в Нижграде, когда Юрия черт принес на Рождественку. Сколько хлопот он нам прибавил! Ты должен был Аську тогда выручить, ты! Нет, надеяться можно только на себя! Но не разорваться же, вот и приходится посторонних в помощь брать. А у Лики, сам знаешь, язык без костей. Конечно, она помогла: выяснила, когда именно Аська приедет в Нижград из Хворостинина, потом вместе с Юрием помогла нам устроить аферу с Брагиной, голову Аське заморочить, но не удивлюсь, если Лика Юрия нарочно отправила к дому мадам Сюзанны.

– Зачем? – удивился Никита.

– Небось хотела, чтобы он тебе дорогу перешел. Вдруг бы Аська так расчувствовалась, что ему на шею бросилась, а тебе отставку дала. Тогда бы Юрий с ней повенчался, потом Аську со свету свели, а он бы на Лике женился, – пояснила Марфа. – Так что даже лучше, что его тунгус в церкви пристрелил. Меньше народу под ногами болтается. Чувствую, Лике верить нельзя. Другое дело Тарас, кучер твой. Последний надежный человек остался.

– Вот кого я на дух не переношу, – проворчал Никита. – Ему не верю, только тебе да Северу!

– А я твоего коня на дух не переношу, – фыркнула Марфа. – Он меня тоже. Вечно сбросить норовит, мечется туда-сюда… А Тарас надежный, он метаться не станет, не то что твой коняга или Юрашка покойный!

– А я думал, Юрий тебе нравился! – усмехнулся Никита. – Он сам говорил, что целовался с тобой и лапал почем зря… Каково мне было это слышать?!

– А каково мне будет слышать, как под тобой и Аськой кровать скрипеть будет? – запальчиво прошипела Марфа. – Но я знаю, что так надо, и ревность свою давлю, душу, гоню! И ты гони прочь свою. Самое главное, чтобы никто не спознал про то, что ты на Аське женился, хотя со мной раньше был тайно повенчан. А когда избавимся от нее, мы снова обвенчаемся, да где! В самой большой церкви в Нижграде, в самой распрекрасной! А что до Юрия… Я хотела его покрепче в узде держать, а для этого все средства хороши. Вот однажды ослабила эту узду, а он нам возьми да подгадь на Рождественке. И вообще, Никитушка, ну что может быть глупее, чем к мертвому ревновать и с ним счеты сводить?

– Так-то оно так, – протянул Никита, – но все-таки…

– Ничего не все-таки! – перебила его Марфа. – Ты же знаешь, мне один только человек всегда нужен был, с тех самых пор как я тебя в саду широкопольском впервые увидела.