Онлайн книга «На краю любви»
|
Ну конечно! Именно в этом платье Лика отправилась в дальний путь в карете, в нем сбежала от разбойников, в нем пробиралась через лес в Широкополье. Марфа говорила, барышня-де оборвалась вся, от платья одни лоскуты остались. Но то кружево, которое виднелось из-под занавески, выглядело вполне целым… Нет, конечно, это другое платье. Просто очень похожее! Ася прилегла было, глубоко дыша и пытаясь снова уснуть, но беспокойство так и грызло, оно заставило вскочить и кинуться вон. Однако девушка тотчас вернулась: оставить бумаги Данилова рискованно, придется нести с собой. Но не в сорочке же бегать по дому, хотя уже темно, прислуга, конечно, залегла спать, да и баре разошлись по опочивальням. А может, и не идти никуда? На миг Асю охватила нерешительность – забытая было, но такая уютная, такая привычная, такая ласковая: да пусть творится все, что должно сотвориться, да пусть происходит все, что должно произойти, а она вернется в постель и станет… Что делать станет? Спокойно ждать решения своей участи? А кто ее решит? И как? Всплыло перед глазами залитое кровью лицо Данилова. Нет, будь что будет, Ася должна наконец узнать, что здесь происходит! Надела на запястье браслет Ульяна, коснулась губами обручального кольца, взмолилась: «Господи, помоги, спаси и сохрани! Батюшка, матушка родимые, помогите! И вы, кто бы вы ни были… Мудан дэ Буга Санарин… дайте сил!» Подбежала к развешанным Антонидой нарядам и при свете лампадки торопливо отыскала синее бархатное платье. Застежки у него располагались не на спине, а спереди. Его легко было надеть самостоятельно, без посторонней помощи. Оглядевшись, увидела на подоконнике выпуск «Вестника Европы» аж за двадцатый год, весь мухами засиженный и запыленный. Без зазрения совести отодрала картонную обложку от сброшюрованных страниц, пинком отправила их под кровать, листки из даниловского портэфёя вложила в обложку, обернула ее косынкой. Драгоценный сверток Ася подвязала под широкой юбкой. Разглядела стоящие в углу козловые башмачки, в которых ехала из Нижграда, – надела их. Оглянулась на пороге. Как будто ветром повеяло, вещим ветром – что-то подсказало Асе: в эту комнату она уже не вернется. Выскользнула в коридор, пролетела пустынной анфиладою, радуясь, что покои старших Широковых находятся в противоположном крыле здания. Миновала темную, мрачную, словно бы насторожившуюся портретную – и замерла около приотворенной двери Ликиной комнаты. Заглянула – пусто, свеча горит на столике около несмятой постели… Ася проскользнула в дверь, схватила свечу, подскочила к занавеси, прикрывавшей платья, отдернула ее, осветила красное кружево. То самое платье! То самое! А вот и жирное пятно на подоле – сюда Лика уронила кусок жареного мяса, когда остановились пообедать в дороге. Ну, помято оно, ну, кружево немного испачкано, но не порвано тем паче в лоскуты! Ложь. Вся эта история с Ликиным бегством от разбойников – ложь. Да почему здесь, в Широкополье, столько лжи?! Вдруг легкие шаги прошелестели за дверью и в комнату вбежала Лика. Свечка задрожала в руке Аси. Тени исказили измученное, заплаканное лицо Лики. – Заметила, значит, платье, – проговорила она дрожащим, охрипшим голосом. – Я знала, что ты не так проста, что ты глаза рано ли, поздно откроешь… Но на свою беду ты их открыла, Аська! Беги отсюда – беги, пока не поздно. А то они и тебя сбросят в Дубовый овраг, как того сбросили, кто минувшей ночью под окошками шастал. |