Книга На краю любви, страница 86 – Елена Арсеньева

Хромоног кивнул:

– В банк идти сейчас никак нельзя… Но переодеться тебе и правда надо.

– Ты представляешь, я ведь в кабинете Гаврилы Семеновича видела немало денег… награбленных, наверное, – пробормотала Ася. – Но я даже думать забыла про них, когда убегала. Да, наверное, все равно не смогла бы их тронуть. Эти деньги кровью мечены!

– Истинно! – кивнул Хромоног, чуть не прыгая от счастья, потому что и Ася обратилась к нему на «ты». Видимо, поняла, что после того, как она столько рассказала ему о себе, доверила ему столько тайн, «выкать» было бы нелепо. – Но вот слушай, что в голову пришло… Тут, на самой окраине Нижграда, как раз со стороны Солдатской слободы, мимо которой мы будем проезжать, живет воровская мамка по прозвищу Карпиха.

– У нее все дети воры, что ли?! – с ужасом воскликнула Ася.

– Воровскими мамками называют скупщиц краденого. – Леха поежился, явно смущаясь, что говорит с прекрасной девушкой о таких вульгарностях. – Однако через нее солдатки, которые швейным делом прирабатывают, продают свое рукомесло. Им же запрещено на ярмарках чем-либо торговать, даже огородными произрастаниями, поскольку мужья у них служивые: на казенном коште^[81]содержатся. То есть у Карпихи сыщется немало барахлишка для продажи. Ты чего бы хотела, какое такое платьишко? – полюбопытствовал Леха, который, как всякий актер, был некоторым образом сведущ в делах гардеробных, причем не только мужских. Мог он также дать несколько толковых советов относительно притираний, сурьмы, румян, белил и прочих дамских украшательств.

– Ага, я поняла, – задумчиво поглядела на него Ася. – Ты предлагаешь продать ей мою одежду, а взамен что-то другое купить. Но мне к этой Карпихе идти никак нельзя. В Широкополье не дураки, видишь ли, живут. Ты их хитрости и интриганства даже вообразить не можешь! Раньше они мне голову морочили как могли, но после побега моего, конечно, сообразили, что у меня кое-какой умишко имеется, а значит, я буду следы заметать. Значит, широкопольские будут эти следы искать. Карпиха на окраине живет, ее мне никак не обойти. Как бы к ней широкопольские не нагрянули…

– Толково, – согласился Леха. – тогда я сам к ней загляну, а ты мне просто скажи, чего хочешь, какую одежку. Карпиха – баба хоть и рисковая, но честная, я к ней пару раз хаживал, когда надо было пристроить рукоделье одной из наших девок крепостных – Васенки. Понимаешь, с жалованья оброка не заплатишь, вот и приходится девкам исхитряться.

– То есть она тебя знает, Карпиха? – насторожилась Ася. – И знает, чей ты крепостной?

– Конечно, коли я у нее бывал, знает, а что?

– А ты представь, – глянула Ася вприщур, – что наши преследователи к твоей Карпихе приходят и спрашивают, не продавали ли ей такое-то и такое-то платье. Конечно, отвечает она и показывает это платье тем, кто о нем спрашивает. А кто это платье вам принес, голубушка, любопытствуют широкопольские. Да Леха Хромоног, человек госпожи Шикаморы. Сам тут, в городе, живет, отходничеством занимается, а где его наверняка найти можно, знает девка Васенка, которая у такой-то модистки служит…

– Отцы родные! – пробормотал изумленный до глубины души Леха, который слушал да глаза таращил на Асю, задыхаясь от восхищения, которое в нем вызывала эта девушка. – Каково складно насочиняла! Вышила затейливый узор… да без единого узелка!