Онлайн книга «Ваш милый думает о вас»
|
Какая-то мысль пронеслась в голове Юлии, да сбилась: священник остановился и как бы со смущением пробурчал: – Вы обвенчаны. В знак любви вашей поцелуйте друг друга. Белыш, загораживая свет крутыми плечами, надвигался на нее… блеснули его глаза… Но Юлии было сейчас не до него: смутное подозрение, давно тревожившее душу, оформилось в догадку, сперва ошеломившую своей чудовищностью, а потом опалившую яростью. Этот запах карболки, и сложение, и нервное похрустывание пальцев… Гнусавый голос? Рогулькой зажат нос, чтобы говорить невнятно, неузнаваемо! Усы? Да ведь все просто! Юлия резко повернулась к ничего не подозревающему Акимушкину и схватила его за нос так сильно, что он по-поросячьи взвизгнул от боли и отшатнулся, оставив в дерзновенной руке Юлии рогулечку и… усы. Пышные свои, роскошнейшие усищи! – Предатель! – Юлия широко замахнулась для оплеухи, но чьи-то железные пальцы стиснули ее запястья, и шепот: «Велено же целоваться, а не драться!» – коснулся ее дрожащих от возмущения уст. * * * Он сразу захватил ее в плен и тисками рук, и жадной, болезненной хваткой рта. Стоило Юлии рвануться, как он завел руки ей за спину, придавив к своему каменно-твердому телу, так что она вздохнуть не могла, а малейшее движение ее губ, пытавшихся вырваться, стерегли его зубы. В мыслях черт знает какая сумятица творилась, но жар этого поцелуя выжег все мысли, наполнил тело томительной медовой сладостью, а голова пошла медленно кружиться, так что Юлия просто вынуждена была еще крепче прижаться к своей единственной опоре. Тиски его рта чуть ослабели, и язык нежно, осторожно обводил ее губы, как бы прося прощения за грубость… или страсть? Сердце зашлось от щемящей нежности этого нового поцелуя! Он отпустил ее руки, но ничего, ничего другого она не могла сделать, как обнять его за шею и осторожно, самыми кончиками пальцев, коснуться затылка под упругими завитками коротко стриженных волос. Он что-то тихо выдохнул ей в губы, какое-то слово, но Юлия не расслышала и сделала попытку отстраниться, переспросить, однако жених перехватил одной рукой ей голову, не давая разомкнуть рта, а другой рукой обнял ниже талии… и Юлия едва не лишилась сознания, ощутив силу его желания. – О милая… милая моя! – простонал он. – Ты пришла! Ты со мной! И тут Юлия, коротко взвизгнув, отпрянула, оттолкнула его так, что он, падая, сшиб свечу с подобия алтаря. Да ей и не нужно было света, чтобы узнать его. Ведь это был Зигмунд! Первая брачная ночь «Коли так… коли вы меня в подлецах все время числили… Коли так – нам и говорить более не о чем!» – …О чем это вы, барыня? Юлия обернулась, не сразу поняв, что не Зигмунд стоит перед нею, с лицом холодным, хотя сердце его горит яростью, а денщик его Антошка, и не слова бесповоротного прощания вновь брошены ей в лицо, а робко вымолвлено недоумение. – Что ты? – исподлобья глянула Юлия, и Антон испуганно хлопнул ясными голубыми глазами: – Зову вас, зову, а вы не откликаетесь, бормочете все свое… – Ладно. Что нужно-то? – неприветливо оборвала его Юлия, и Антон попятился: – Ку-ку… – Ку-ку?! – зловеще повторила Юлия. – Ты что же, издеваешься надо мной?! Антон обреченно вытянулся, заворотил голову, с готовностью подставляя себя под барские оплеухи: – Никак нет! Ку-кухарка в наем пришла! |