Онлайн книга «Ваш милый думает о вас»
|
Он двинулся было к двери, да Юлия успела поймать его за рукав. – Подождите, – пробормотала она непослушными губами. – При чем тут Сокольский? Вы говорите, что Зигмунд Сокольский – ваш патрон?! Вашего Театра, что ли? Аскеназа поглядел на нее с жалостью: – Эх, барышня! Что Театр! Театр – это так, мелочь! Пан, о котором вы говорите, – патрон всей жизни моей! И, с силой вырвавшись из цепких пальцев Юлии, он вывалился за дверь, бросив на прощание: – Одевайтесь поскорей, ради Христа, ради Боженьки! * * * Юлия так и сделала. Брезгливо отпихнув в угол голубую кучку незабудкиных лепестков, достала из комода теплое дорогое белье, из гардероба – темно-серое бархатное платье и белую кружевную шаль: стараниями Люцины у каждого «цветочка» были туалеты для улицы, красивые и дорогие. Вот и приспел случай их обновить. На ноги надела теплые сапожки: погода на дворе стояла неласковая. Расчесала волосы, заплела туго-натуго косы, села перед зеркалом уложить их на затылке – да так и замерла, глядя на свое лицо, к которому словно прилипла ошеломленная маска. Да уж… что за день нынче? Богат, ох богат и щедр на потрясения! Сначала выяснилось, что ее бывший жених – завсегдатай публичного дома по прозвищу Кохайлик и похабник каких мало! Потом ей выпало оказаться наедине с побочным сыном Наполеона Бонапарта. Ну а под занавес Цветочный театр приберег для нее самую забавную мизансцену: оказывается, в бордель-то она попала благодаря Сокольскому. Что ж, выходит, он следил за ней? И послал пана Шимона к Яцеку, зная, что от горбуна можно ждать всякой подлости? За это, конечно, спасибо, пан Шимон подоспел вовремя, но ведь и без Аскеназы Юлия убежала бы из дома Богуславы, непременно убежала бы! Куда – это другой вопрос. Одно ясно – не в публичный дом! А между прочим – не врала ли пани Люцина насчет мстительных поляков, которые без сна и отдыха ищут злобную русскую, убившую их ненаглядного Яцека? Да кому он нужен, горбатый мерзавец! Скорее всего, Люцина просто нашла средство хорошенько припугнуть дурочку Незабудку, чтобы удержать ее у себя. Наверняка надеялась на похвалу «патрона». Или впрямь полагала, что Юлия войдет во вкус ремесла? Но нет, не вошла! Более того – прониклась отвращением и к ремеслу, и к замыслам «патрона»! И теперь сделает все, чтобы убежать отсюда и никогда больше не попадаться ни на глаза, ни в руки этого проклятого Сокольского. Нет, сейчас не время для ярости, которая слепит глаза и отнимает силы! Обо всем этом Юлия подумает потом, позднее и, кстати, о мести этому негодяю! А пока… – Скорее отсюда! – воскликнула она. – Но как? Куда? В окно? Высоко, второй этаж! Ничего, не привыкать стать! Прыгнула со второго этажа у себя дома – и как-нибудь, жива осталась! Авось и сейчас бог спасет! Юлия схватилась за раму, с усилием дернула – и тут чья-то рука легла на ее руку. Женская рука! Люцина? Будь она проклята!.. С криком оглянулась, замахнулась, готовая уничтожить всякую преграду на своем пути – и оторопела: это была Ружа. – Чего тебе? – прошипела Юлия. – Иди своей дорогой, а мне не мешай! – Ну не через окно же! – усмехнулась Ружа. – Иди со мной – я выведу! Тебе помогу и сама уйду! |