Книга Еще одна жизнь злодейки. Трилогия, страница 158 – Анна Верещагина

– Госпожа, пришло письмо.

Как только я подняла глаза от свежего эскиза, увидела тубус в руке Глории, на лбу ощутимо проявились морщинки. И все из-за знакомой печати на письме, что я вытрусила из золотого цилиндра.

Как же это надоело.

Бегло пробежавшись глазами по содержанию послания, я закатила глаза.

Очередной обязательный банкет и снова в честь королевской четы, а точнее – «Банкет по случаю основания страны королевской семьей», но раздражало другое. В сопровождение вызвался сам герцог Монро, подчеркнув, что маркиз Эрскин дал свое согласие и без моего участия.

Ишь какой предусмотрительный!

Бумага в руке тщетно превращалась в комок, после благополучно улетев куда-то мне за спину.

Глория, не сводя ухмыляющегося, но заметно оскорбившегося взгляда, достала из-за пазухи ещё одно письмо.

Я схватила письмо резким движением руки, будто его выкрала, поспешно решив, что это от Ноа, предвидевшего мои последующие действия в отношении первого послания.

Приготовившись разорвать и его на клочки, не узнав содержания, я вовремя остановилась.

Оно не имело гербовой печати.

Глория прищелкнула языком, будто этого и ждала.

Наверняка собиралась сказать о личности настоящего автора, после измельчения мною конверта.

– Как ты жестока, однако.

Девушка еле заметно улыбнулась, но я великодушна.

Так и быть – прощаю.

На белоснежной бумаге каллиграфическим почерком было написано следующее.

«Ты прекрасней алого заката, не имеющего изъяна.

Подобна этой королевской звезде – солнцу, и по крови, и по жизни.

Горящая, но недосягаемая.

Ты алый рубин в королевской короне, сверкаешь, как кровавая луна на подъеме. Любимая Нора.

Настоящий цветок, как герб когда-то моей и не менее твоей семьи – это черная роза.

Глаза твои околдовывают, и даже золотокрылый лев с этим не поспорит, а синий фазан с любовью возвысит тебя к небесам, держащий в клюве кинжал.

Твое имя столь же прекрасно, как прекрасны ночные фиалки.

Колюче, как величественная ель.

Редко, как закаленная в жемчужном море сталь.

Единственная моя Нора.

Доказательство этому лежит в глубине моего сердца.

В моем тебе подарке – жизнь».

Перечитав стихи несколько раз, я поняла лишь одно – автором была бабушка Дианы.

На первый взгляд, это трогательные стихи от матери к дочери, но что-то не сходиться.

Я всеми фибрами души чувствую, что что-то упускаю.

Живот жалобно урчит. Смущая не только меня, но и Глорию.

– Возможно, вы желаете, чтобы вам накрыли обед?

Аккуратно сложила письмо обратно в конверт, я красноречиво одарила девушку язвительной улыбкой.

– Не помешало бы.

Королевский замок

Раннее утро

Без сомнения, Декстер был привлекателен.

Его золотистые волосы и глубокий взгляд являлись полным отражением черт его матери, за исключением зеленых глаз королевы Ингрид. Однако чарующая красота принца – это всего лишь маска. Ибо внутри он был более черств. В Декстере скрывалось нечто настолько замораживающее, что даже трудно себе представить, как дарсийской принцессе удается обжигать его сердце своей врожденной теплотой.

Холодный и вспыльчивый, наследный принц Акроса внушал страх многим и многих очаровывал. По правде говоря, Эйрин приходила в смятение всякий раз, когда он смотрел на нее. Как, например, в этот самый момент.

Пронзительный взгляд принца скользнул по девушке. Внимательно осмотрев увесистую книгу в плотном переплете в её руках, он медленно перевел глаза на фрейлину дарсийской принцессы. Наблюдавшая за происходящим Эйрин любезно поприветствовала Декстера без малейшего намека на влюбленность, которую он привык видеть в девичьих взглядах практически с рождения.