Книга Еще одна жизнь злодейки. Трилогия, страница 317 – Анна Верещагина

– Невероятно, как много эмоций движет человеком.

– Ты когда-нибудь ревновал?

Мужчина замер.

Ревность…

Карлоса иногда наполняли болезненные чувства в его сердце, когда он наблюдал за матерью, что дарила свою любовь и ласку кому-либо, кроме него. Ему всегда было мало, а он ничего не мог с этим поделать. Он любил её, а она его, он знал это, и всё же внутренний эгоизм раздирал его душу. Было ли это чувство ревностью?

– Возможно.

Как только он согласился с Изелой, девушка дала неожиданный ответ:

– Ты слишком легко это признаешь.

– Это ты так расстроилась из-за того, что я могу любить и даже ревновать к другой женщине?

Карлос громко рассмеялся после столкновения с шокированными и растерянными глазами Изелы. Мужчина понимал, что его любовница всё не так поняла и приняла его любовь к матери за любовь к какой-то другой женщине, но он решил не объясняться.

– Я испортил тебе настроение?

– Наблюдать за ревностью Жака не так уж и плохо...

Девушка, казалось, очень разозлилась, поэтому начала испускать яд.

– Ты считаешь, что я не способен на искренние чувства?

– Мне обязательно отвечать?

Внук Императора Ферзена вздернул брови на обиженный ответ девушки. Он многое спускал ей с рук, так как девушка являлась его фавориткой в гареме, но сейчас её поведение и слова выводили его из себя.

Неуважение к Имперской Крови карается казнью либо рабством двух поколений, но он не хотел поступать так со своей любовницей. В конце концов, она была дочерью одной жэден*, что являлась близкой подругой его умершей матери. Карлос большую часть своего детства рос с этой девочкой, а когда его отец умер, то юноше пришлось уехать на обучение. Ведь он перенял от отца статус «Наследник Империи» и должен был в скором времени проявить себя. Доказать, что достоин.

– Я не думаю, что ты когда-либо так сильно ревновал, как я тебя, так что позволь мне сказать — это как будто что-то невидимое. И это невидимое нечто постоянно шепчет на ухо жестокие вещи.

Ферзенец не смог сдержаться и предупреждающе ухмыльнулся, сверкнув карими глазами.

– Ты с гордостью показываешься со мной на приемах в самых лучших шелках и драгоценностях, купаешься в моем внимании и благосклонности. Пользуешься моим авторитетом, всего не счесть, так что я не понимаю: почему ты вмешиваешься в мои любовные дела?

Говоря эти слова, мужчина медленно сокращал между ними расстояние и остановился напротив своей любовницы.

– Почему? Вмешиваюсь? — она издала резкий смешок, а её красивое лицо исказилось.

– Наложница — это всего лишь наложница, а императрица — это императрица.

Когда звук эхом разнесся по комнате, Изела застыла.

Зеленые глаза, казалось, стали стеклянными и пустыми, а в её голове засели его слова.

«Наложница — это всего лишь наложница…?».

Однако девушка понимала, что её господин прав.

Как бы она ни любила его, она останется наложницей. Её положение и жизнь зависят от непостоянных эмоций одного человека.

Несмотря на ясный голос, Изела выглядела несчастной. Она остановилась, глубоко вздохнула и положила руку на грудь:

– Просто наложница...?

Изела не решилась смириться с оскорблением. Она просто не могла принять правды, выбрав другой путь – самообмана.

– Ты стыдишься правды?

Лицо Карлоса впервые за долгое время источало искренние эмоции.

Обычно мужчина предпочитал маски, но теперь на лице читалась уверенность и жестокость.