Книга Еще одна жизнь злодейки. Трилогия, страница 420 – Анна Верещагина

Да и новоиспеченные родственнички… Старшая, та, что Айлин не просто в открытую, а целенаправленно прожигала во мне дыры. Видимо останется от меня лишь горстка пепла, если, двуличная Пенелопа вдруг решится, оставит все как есть.

А вот Карлос выглядел слишком довольным.

Ещё бы... После такой-то гадости!

Разве эти двое не могут взяться за руки и отправиться прямиком в ад?

Сама эта идея была подобна браку, заключенному на небесах.

− Новоиспеченная Эдэ, ты выглядишь отрешенной. Неужто ты расстроилась?

На вопрос этого опытного стратега я покачала головой.

− С этого момента оставайся неподвижной, как кукла. − наклонившись ближе ко мне он задумчиво продолжил. − Женщина династии будет уважаема и любима, если будет делать то, что ей велит Повелитель.

Уголок моего рта приподнялся, стоило нам скрестить взгляды.

Не себя ли ты имеешь ввиду, касатик?

− ... Все будут ненавидеть меня, как бы послушна я ни была.

Иронично ответила и отпила из бокала, под пристальным вниманием принцессы.

Судя по способностям Пенелопы, она не собиралась открыто причинять мне боль, потому что эти низкие способы только рассердят Карлоса, узнай он. Ей нужно только сказать пару слов, и найдется бесконечное количество людей, желающих замарать свои руки вместо неё. С каждым проведенным днем подле неё, я все чаще замечаю, как сильно черты её матери преобладают в ней.

Жак лениво взглянул на сбитых с толку дальних родственников и на гостей.

− Не беспокойся об этом.

− Не беспокоиться о том, что меня хотят сожрать заживо благодаря тебе?

Будто не услышав моих слов, он продолжил:

− Не беспокойся об этих не особо важных людях. Лев никогда не поворачивает голову в сторону, где лает гиена. Улыбнись же, теперь ты часть династии.

Выражение моего лица исказилось. Мрачное и холодное выражение сподвигло Михаэля, сидящего поблизости, выказать сочувствие. Увидев это, я лишь ухмыльнулась и впилась взглядом в Карлоса.

− Улыбка, которая в итоге уничтожит тебя.

Карлос не был бы человеком, если бы не остерегался последствий.

Сбросив маску отрешенности, Пенелопа перестала улыбаться и демонстративно уставилась на Карлоса с холодным выражением лица.

Выражение, которое она никогда не показывала раньше. Выражение, которое она никогда не могла показать никому, кого любила, лицо, которое показывало её истинную натуру, сейчас вызывало даже у меня неприятную дрожь.

Но мужчина этого не видел, ведь все его внимание, было приковано только ко мне.

Чуть позже начались развлекательные бои с дикими животными, а затем и людьми. Все происходило в отведенной клетке и, если честно, было ужасно. Сначала дикие кошки, после притащили крокодила, следом пустынных волков. Изначально я решила, что это цирковое представление, но, когда пролилась первая кровь, меня чуть не вырвало.

− Отвратительно.

− Вы, акросийки, так отличаетесь.

Осуждающе покачала головой в момент, когда огромный аллигатор был заколот копьем.

− В самом деле?

− Смотреть на то, как мужчины избивают друг друга до полусмерти ради денег — это, по-твоему, нормально. А вот борьба охотника с хищником, что причинил вред ему или его семье − отвратительно?

− Отвратительно то, что из этого делают представление. Люди — это люди, а хищник — это хищник. Хищники живут по другим правилам, живут инстинктами, а люди в состоянии обдумывать свои решения.