Книга Счастье в огне, страница 62 – Мария Захарова

– Варя, скажи… а… отец, ну, твоего ребёнка, он в Сталинграде?

– Нет, думаю, уже нет. Я не знаю. – И это было чистой правдой, той правдой, которая причиняла Варе мучительную боль, изводя ее неизвестностью.

Несмотря на июльскую жару, Варя прекрасно себя чувствовала – тошнота давно прошла, а молодое, сильное тело привыкло к приятной тяжести беременности. По словам бабки Авдотьи, которая приняла на свет не одного ветрушинского малыша, ребенок должен был вот-вот появиться на свет, и Варе следовало бы находиться поближе к дому, поэтому в поле ее не брали, каждый раз придумывая ей какие-то дела в деревне. Но оставаться одной было страшно, и, чем ближе к родам, тем страшнее.

Варя и сама не знала, чего боится, но с каждым днем смутное беспокойство терзало ее все сильнее. Но, несмотря на страх, о самих родах она почему-то думала мало, а вот о ребёнке и его отце – много. Причём об отце, кажется, гораздо больше. Мысли о будущем Варя старалась отметать, зато прошлое вставало перед ней в мельчайших деталях: стальной взгляд на площади у ГУМа, когда машины, привезшие их в город, освобождались от «казенного имущества» и передавались для нужд фронта резким подтянутым капитаном; тяжесть мужского тела, прикрывающего ее от свинцового дождя, изрыгаемого пикирующим юнкерсом в день, когда был разбомблен госпиталь; беспристрастный, какой-то металлический голос, приказывающий Костику убираться из траншеи в развалинах; мягкие, пушистые снежинки, тающие на ресницах, окаймляющих такие родные серые глаза; нежные, любящие касания мужских рук и губ, а потом такие неожиданные, но подарившие веру в будущее слова нянечки о ее будущем ребенке.

Три дня назад было принято решение о начале уборки хлеба, и теперь село практически обезлюдело – все, способные принести хоть какую-то пользу, отправились в поле. Варвару же оставили в правлении, чтобы прибрать там, а заодно отвечать на телефонные звонки. Хотя девушка прекрасно понимала – был найден очередной повод не брать ее в поле: ну кто сейчас будет звонить в пустое правление!

Она распахнула все окна, впустив в прохладное помещение ласковые лучи июльского солнца и принялась собирать бумаги, разбросанные на столе. Вдруг какая-то непонятная тяжесть внизу живота заставила её замереть. Но через минуту неприятное ощущение прошло, и Варя продолжала свое занятие, потом вышла во двор, чтобы зачерпнуть из дождевой бочки воды, которой собиралась помыть окна и пол. Поднимая наполненное ведро из бочки, девушка опять ощутила тянущую боль, теперь переходящую и на поясницу. Она огляделась вокруг – улица была совершенно пустой, даже собаки попрятались от жары где-то в укромных местечках. Непонятная тревога запульсировала в груди. Варя поставила ведро на землю и опустилась на ступеньки крыльца. Боль опять отступила, но тревожное чувство не проходило. Девушка посидела ещё, прислушиваясь к своему телу, но больше ничего не происходило. Она отмахнулась от своих тревог, подхватила ведро и отправилась искать тряпки.

Первым делом метелкой на длинной ручке Варя принялась стряхивать из углов паутину, периодически прислушиваясь к тому, что происходило у нее внутри. Ребенок, обычно задорно брыкавшийся, сегодня вел себя непривычно тихо, как будто тоже в ожидании какого-то события. Или ему просто передалась тревога матери? Внизу живота и в пояснице периодически начинало тянуть, но Варя решила, что виной всему ее сегодняшняя активность, и больше не обращала на это внимания.