Книга Царствуй во мне, страница 104 – Наталья Ратобор

Призываю Вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, к труду и жертвам».

Суд, впрочем, скоро оправдал офицеров.

* * *

26 апреля 1919-го года в ходе широкомасштабного успешного наступления колчаковских армий по направлению к Волге подразделения полковника Панина взяли Чистополь. Открывалась близкая перспектива нового овладения Казанью. Красные части переходили на сторону белых целыми полками. Колчак получал поздравления от руководителей Франции и Великобритании. Он рвался дальше – в Москву.

И только весенняя распутица и апрельский разлив рек замедлили наступление и позволили бегущим красным частям передохнуть и закрепиться на новых рубежах обороны.

В эти триумфальные для белого движения дни в числе интернированных красноармейцев полковник Панин узнал в одном из пленных Захара Анатольевича Томшина, начальника штаба товарища Блюмберга.

Не делая из этого шума, вызвал к себе. Сдержанно поздоровались. Панин ожидал услышать историю о насильственной мобилизации, о том, что большевики взяли в заложники семью – подобных случаев было немало. Откровение Томшина о добровольной службе в Красной армии стало для него ударом. Полковник не признавал разногласий, тем паче предательства Родины, как он это понимал. Участь Томшина была решена. Панин сухо произнес:

– Вы – военный человек и знали, на что шли, господин Томшин.

– Несомненно… – замялся Захар Анатольич. Ему было мучительно неловко за Панина и больно за него: не дай Бог никому принимать таких решений о судьбе близкого друга и кума. О своей смерти Томшин не думал.

Ночью приговоренные красногвардейцы совершили подкоп из крестьянского погреба и бежали, сумев избежать расстрела. Руководил побегом приговоренный к расстрелу военспец Томшин.

А через две недели шальная пуля отыщет окаменевающее сердце бравого мужа красавицы Илоны. Она не узнает об этом и будет верно ждать Панина до конца своей жизни.

Нестройные колонны понуро топали в запыленных шинелях по питерским бульварам – на Северо-Западный фронт, воевать с Юденичем.

Штабист Петроградского укрепленного района товарищ Шевцов подтянул ремень на поджаром животе – с продовольствием в прифронтовой зоне было неважно, пайки ужали до четверти обычной нормы, да ему не привыкать.

Валерий Валерьянович тронул плечо ездового:

– Трогай!

В переулке маячила группа женщин, ожидавших хлебных карточек. Шевцов скользнул по ней взглядом – сердце заколотилось в горле.

– Варя, стой! – соскочив с дрожек, он бросился к невысокой фигурке с темно-русыми косами.

Барышня в испуге обернулась – Шевцов понял, что обознался. Жгучая досада царапнула измотанное, усталое сердце.

– Прощу прощения, сударыня, – пробормотал он и вернулся к упряжке.

* * *

7-ая армия РККА кисла в осклизлых глиняных окопах, размываемых предательской ранней осенью 1919-го. Шевцов не успевал ставить заслоны, чтобы отлавливать дезертиров: те хлынули с голодного Северо-Западного фронта.

Военспец жил под дамокловым мечом: эффективно защищая подступы к Петрограду, он был внесен в список «нежелательных элементов» начальником разведки штаба Северо-Западной добровольческой армии Юденича. Специальная автомобильная колонна должна была одной из первых войти в город для совершения арестов и актов возмездия. Англосаксонские спецслужбы намеревались раздавить большевиков в самом их логове, следуя своему обычаю таскать каштаны из огня чужими руками.