Книга Царствуй во мне, страница 103 – Наталья Ратобор

– И кто же их подготовит, простите?

– Мы. Так называемые «бывшие».

– Штрейкбрехеры! И вы полагаете, они вас отблагодарят?

– Если нам будет благодарна Россия, этого достаточно.

– Допустим. Но каким именно образом вы помышляете подыскать мне трудовую повинность? На биржах труда – очереди из молодых людей, притом менее проклинаемых сословий.

– Я вам поспособствую, Леонид Дмитриевич. Все-таки, вы не чужой мне человек.

– И мне станут выплачивать жалованье?

– Естественно. Если все выйдет, как задумано.

– Что вы подразумеваете?

– У меня имеются связи с неким революционным глашатаем, представителем современной культуры… Попробуем устроить вас корректором в еженедельник. Вы согласны?

– Это стало бы великим подспорьем для вашего покорного слуги. Заранее благодарю за содействие, независимо от исхода.

Шевцов озабоченно потер руки и осторожно осведомился, после некоторого колебания:

– Леонид Дмитриевич… Скажите откровенно: если бы Петроград сейчас был занят белыми… Вы сдали бы меня контрразведке?

– Валерий, я всегда к вам замечательно относился и почитал вас доблестным воином и надежным товарищем. Вы были верным мужем моей дочери. Но при всем при этом, смею полагать себя порядочным и честным человеком, так что отвечу без затей, с полною прямотой: несомненно сдал бы, хоть вы мне и зять. С моей точки зрения, вы – в рядах разрушителей нашей Родины.

Шевцов углубился в раздумья и, решительно поднимаясь, негромко произнес:

– Ценю вашу откровенность. А я вас чрезвычайке не выдам.

* * *

Полковник Панин с офицерами готовил военный заговор. Он ходил в возбуждении и неловкой неопределенности: то был первый государственный переворот, участником которого ему доводилось стать. Речь шла о свержении верховной власти приверженной социалистам Уфимской Директории.

Фанфаронство, расточительность, беспечность и беспринципная ненадежность эсерского руководства вели все дело противостояния большевизму к верной и скорой погибели. Нужен был срочный переход к внепартийной военной диктатуре, передача власти в верные руки. У офицеров было два претендента на роль Верховного Властителя России, но не было возможности заручиться их согласием или хотя бы их оповестить: заговор проходил в условиях строгой секретности.

В ночь с 5 на 6 ноября 1918-го в Омске три офицера низложили Директорию, подвергнув аресту ее членов, высланных впоследствии в Китай.

Волей обстоятельств случившийся в Омске адмирал Колчак, сочувствовавший идее военной диктатуры, не пришел в восторг от свалившейся на него полноты власти. Предложенная им кандидатура генерала Болдырева была отклонена Советом министров. Избрали Колчака. Первым своим указом господин адмирал передал суду полковника Панина и прочих заговорщиков.

Находясь в заключении, полковник Панин, тем не менее, с удовлетворением читал колчаковское обращение к населению:

«Всероссийское Временное Правительство распалось. Совет Министров принял всю полноту власти и передал ее мне, Адмиралу Александру Колчаку. Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности.

Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру.