Онлайн книга «Царствуй во мне»
|
Навстречу – не по сезону одетая соседка: босяки сняли с бедняжки шубу. Постояли, повздыхали. Жалуется, что муж пропал. Пошли каждая своей дорогой – София Валериановна в очередь за ржаными отрубями и бобами. Проходя по Сенной, жалостливо охватила взглядом тощую фигуру поэта, жалобной декламацией собиравшего в кепку гроши: …Сумрак тает. Рассветает. Пар встает от желтых льдин, Желтый свет в окне мелькает. Гражданина окликает Гражданин: – Что сегодня, гражданин, На обед? Прикреплялись, гражданин, Или нет? – Я сегодня, гражданин, Плохо спал! Душу я на керосин Обменял. От залива налетает резвый шквал, Торопливо наметает снежный вал Чтобы глуше еще было и темней, Чтобы души не щемило у теней.[33] * * * Пока командующий армией Восточного фронта товарищ Томшин ждал вестей от связных, встречавшихся с красными повстанцами-партизанами Забайкалья, его жена занималась судьбой вернувшейся из Сибири Лии Валериановны. Мария Николаевна поселила Илону с детьми у себя, в бревенчатом домике на Церковной улице, что близ Князь-Владимирского собора. Тасик была болтушкой, Мишанька не отставал. Попробуй уложить спать таких говорунов в одной-то комнате. Пришлось отделить малыша Мишутку; мамочка спала с Таисией в бывшей супружеской постели Томшиных. В эти дни Мария Николаевна писала супругу: «Какое счастье, мой друг: нашлась Лиечка – измученная, но живая-здоровая; с нею Миша с Тасей. Представь: она не имеет никаких вестей о муже уже с полгода. Вернее, ей сообщали о том, что Константин якобы погиб. Но она не верит, не желает и слушать… Я делюсь с нею пайком, пока не поставили на довольствие. Теперь детям полагается молоко… как это кстати. И нам, конечно, помогает Варя. Вот же я беспамятная – самое главное едва не упустила: мы встретились с Варей! Представь, прямо на профилактическом приеме: привели малышей от оспы прививать. Перешла в гражданскую медицину и поступила в I Петроградский медицинский институт, тот что раньше Петербургским женским медицинским значился… Держится от политики подальше. Повзрослела и похорошела; знает себе цену и держит фасон, но, конечно, остается нашей прежнею, любимою Варюшей. Дети ее обожают – Тася стремится во всем подражать, примеряет платок с крестом. Мы теперь вместе, не беспокойся о нас». * * * Варвара Николаевна, старшая сестра 2-го хирургического отделения, опершись на подоконник, принимала отчет сдававшей дежурство смены. – Ездокин ночью получил внеочередной укол морфия, около половины одиннадцатого. Ему не хватает обычной дозы, – отчитывалась палатная сестра Клавдия. – Минуточку. А вы частоту дыхания проследили? Давеча снижалась до 10 в минуту, и не добудиться, сколько ни тормоши. Пришлось камфору впрыскивать и к кислородной подушке прибегать. Каждую ночь требует, а рана уже зажила. – Да ведь это не значит, что ему не больно! – Разумеется, нет. Но именно у него обнаружена под матрасом склянка кокаину, и именно он курит коноплю, покупая ее у проезжих казахов. Подытожим: сводим постепенно на нет схему морфия, расчет доз получите нынче же от Терентия Степаныча. Это я беру на себя. Дополнительных доз не давать. – Скандал выйдет! – Ссылайтесь на меня. Побеседуем в случае надобности, отчего же. В присутствии санитаров, разумеется. Приняв отчеты, Варвара Николаевна подтвердила распределение операционных и палатных сестер на день – пришлось срочно замещать заболевшую сестру – и отправилась к кладовщику со списком необходимых перевязочных материалов и подлежащих замене инструментов. |