Книга Царствуй во мне, страница 133 – Наталья Ратобор

На удивление стойко держался сегодня младший Валентин: сказывается отличная физическая форма футбольного вратаря.

Сегодня они – неполным семейным составом. Пока. Через два месяца вернется из продолжительной командировки по дифтерийным деревням Поморья жена.

Валерий Валерьянович гордится ее известностью на поприще лечения детских инфекционных болезней, ее авторитетом и научными статьями. У него нет ревнивого отношения к ее успехам, хоть и добился он в Советской России пока куда меньшего.

* * *

– А я тебе говорю, не смей давать такого распоряжения. Где это видано – толпе вскрывать гробы святых со святотатственной целью «разоблачения»!

– А я тебе говорю – решение уже принято: моя подпись вовсе не решающая. Иначе меня уволят из научно-атеистического отдела! А то и сошлют куда-нибудь подале, как ненадежного и сочувствующего… Думаешь, доносчиков не найдется? А твоя задача – обеспечить порядок.

– Порядок?! Послушай: твоя вечная жизнь теперь зависит от… Кого послушаешь…. Изначально трусливый зверь сидит в каждом из нас. Но выпустим его на свободу или задушим – наша воля.

– Ты болен, Лера. Охладись. – Дружной протянул стакан с водой.

– Да иди ты… Видно, Бога не боишься. – Шевцов выскочил из кабинета Дружного, не попрощавшись.

Вернулся вечером к жене:

– Опять меняю работу… Пойду опять на преподавательскую… Голова кругом. Все словно с ума посходили. Вокруг предательство, подлость и злоба. Люди доносят друг на друга, как будто не осталось ни родственных связей, ни дружеских отношений, ни просто чести и самоуважения. Как будто и в помине этого не знали в Государстве Российском. Царит поголовное стукачество, не знаешь, кому доверять. Массовый гипноз какой-то. Ничего не осталось из прошлой жизни, на что можно бы опереться.

– А я, Валера?

– Да, только ты у меня осталась, родная. И Валька с Натой. И Юра с Машей.

– Вот видишь!

– Милая, речь идет о женщинах и детях, вы сами нуждаетесь в защите.

– Ну что ты, Валерушка. Ты обопрись на меня. Это только кажется, что я хрупкая… У меня есть Бог, мне ничего не страшно. Нет, не так: у нас есть Бог, любимый.

Напористый стук оповестил о беде. Хорошо, что дома никого. Валерий вынул из верхнего кармана заранее приготовленную для жены записку, быстро пометил нынешней датой, обозначил время. Мощный стук сокрушал покорную дверь. Шевцов вышел в прихожую, предусмотрительно прихватив «тревожный» чемоданчик со сменным бельем и предметами первой необходимости. Распахнул дверь, засадив ею чекисту в лоб – тот выматерился. Грозная тройка потянулась за пистолетами.

– Прошу не похабничать. Чему обязан?

– Вы арестованы!

– По какому обвинению?

– Вам хорошо известно: убит товарищ Киров!

– Весьма сочувствую. А я тут каким боком?

– Мы разберемся – каким.

– Предъявите ордер о задержании.

– Гражданин Шевцов… Зачем он вам? Разве вы не знаете, кто мы и откуда? И не вздумайте оказать сопротивление… если не желаете навредить семье.

В хищном воронке Валерий Валерьянович прикрыл глаза – помолиться. Затем прощальным помыслом полетел к родным.

* * *

– Да, как люди меняются… А был такой душка. Полно, Варя, голубушка моя, не плачь, я безусловно верю, что все уладится. Этого не может быть, это просто какая-то неувязка, недоразумение. Все скоро разрешится – вот увидишь! – уговаривала сестру Машенька, узнав, что товарищ Дружной отказался принять Варвару Николаевну.