Онлайн книга «Красна Марья»
|
— Пойдем. Одевайся! Они вышли на стылую улицу, усеянную жухлой листвой. Алексей нанял извозчика и дал адрес. Подъехали к корпусам мединститута. Алексей попросил жену остаться во дворике на скамейке и направился прямиком к деканату. Через пятнадцать минут к нему выскочила перепуганная Лина в белом халате: — Алексей?! Что приключилось? Меня сейчас вызвали — сказали, что у меня тяжело заболел брат. И я почему-то сразу подумала о тебе. Что — с женой что-нибудь? Преждевременные роды? Или… Сережа? Ну не молчи, ради бога! — Лина, возьми пальто — и поедем. По дороге расскажу. * * * На сводах глубокого купола скорбели лики святых евангелистов, а обычно строгий образ Николы Угодника был так печален и милостив, что измотанные нервы Марии Сергеевны не выдержали — она разрыдалась. Вокруг священника было сизо от кадильного дыма, пронизываемого солнечным копьем из оконца, и слова молебна — нараспев — доносились как бы издалека… Алексей встревоженно оглянулся на жену, но остался на месте и дал ей выплакать горе. Капитолина стояла на каменном полу на коленях, погруженная в молитву. Подоспевший Беринг время от времени взволнованно взглядывал на девушку, но старался не отвлекаться от хода молебна и тоже просил о помощи. По окончании молебна Николаю Чудотворцу, великомученице Анастасии Узорешительнице и святым мученицам Вере, Надежде и Любови с матерью их Софией священник благословил всех, дал приложиться к Евангелию и кресту и проникновенно напомнил, что все — в руках Божиих и потребно просить Господа и надеяться. — Имя-то какое — Надежда! — растроганно провещал он. — Надеяться будем, а по неотступности наших молитв, быть может, и смилуется Господь… Призвал он также, елико возможно, привлечь к молитвам и мать заключенной рабы Божией Надежды, уповая на великую силу материнской молитвы. Все вместе они вышли из церкви. Вокруг слышались окрики извозчиков, ругань торговок, промаршировал взвод артиллеристов… Все казалось дальним, чуждым и неправдоподобным — как будто выбрались на суетливую улицу из иного, горнего мира. Капитолина взяла под руку Марию Сергеевну и повела по дорожке, к выходу из ограды собора, тихонько беседуя. Алексей с благодарностью пожал руку Берингу, и они, не торопясь, последовали за женщинами — в молчании. Капитолина проводила Марью Сергеевну до самого дома и поднялась с ней наверх: проведать и успокоить своего любимца Сергуньку, потолковать с Софьей Павловной. Та как будто ждала Лину, чтобы разделить с ней переживания: долго не отпускала, рассказывала и жаловалась. Девушка, как могла, утешала и вызвалась сходить в аптеку, чтобы пополнить опустевший пузырек с лавровишневыми каплями. Далекая от веры Софья Павловна недоуменно спросила: — Но что именно означал ваш экстренный сбор и совместный поход в церковь? Капитолина с милой улыбкой пояснила, что по завету приснопамятного отца Серафима в случае большой беды они собираются вместе — следуя слову Спасителя о том, что «Там, где двое или трое собрались во Имя Мое, — там и Я среди них». Софья Павловна ответила озадаченным, с оттенком подозрительного недопонимания взглядом — Капитолина постаралась перевести разговор на другую тему. Мария Сергеевна тем временем отрешенно отмалчивалась и погрузилась в себя. Потом села писать письмо какому-то высокопоставленному партийному чину. Алексей искоса посмотрел на расклеившуюся, грузную Настасью с распухшими глазами — и сам отправился собирать Сережу ко сну, уложил и нарочито спокойным голосом рассказывал сказку, поглаживая сына по плечику. |