Книга Гондола химер, страница 27 – Морис Декобра

Джимми не успел закончить своей тирады. Ее прервала пощечина леди Дианы, сопровождаемая смехом Мантиньяка, Деклинга и Краузе.

– Не сердитесь, дорогой друг, проговорил Мантиньяк примирительно. – Джимми юморист и забавляется тем, что злит вас.

– Вечерний отпуск! Не подумаете же вы в самом деле, что я нуждаюсь в разрешении этого паяца, чтобы делать, что мне угодно, и посещать кого мне вздумается… Этот юный торговец целлулоидом уж чересчур злоупотребляет кротостью, которую я проявляю по отношению к нему.

Эрих Краузе при имени Ручини поднял свой бритый череп. Казалось, что его гораздо более заинтересовало упоминание фамилии венецианца, чем маленькая ссора, возникшая между Дианой и Джимми. Он проговорил вдруг:

– Вы знаете графа Ручини, друг мой?

Леди Диана тотчас же забыла про проступок юного креза и повернулась к Краузе.

– Да, я знаю его, а вы?

– Я тоже… но очень мало. Мы встретились с ним однажды в Берлине.

– Берлине?.. Расскажите мне про это.

– Ха, ха, ха!, – прервал Джимми, вы видите, как сильно она интересуется этим Дон Жуаном!

Деклинг заставил Джимми замолчать.

– Джимми, вам не дано слова. Не мешайте говорить Краузе.

– Я сейчас вам точно расскажу, при каких обстоятельствах я услыхал имя этого итальянца. В 1919 году я был членом экономическо-технического совета при ВАФКО, иначе говоря, германской комиссии по перемирию. Однажды меня посетил Селим-Бей, турок, с которым я был в деловых отношениях во время войны. Он предложил мне использовать мое влияние для закупки некоторых товаров; каких – сейчас не припомню. Сделка должна была быть заключена наличными, в долларах, на имя графа Ручини, под его личную ответственность. Я спросил турка, для кого предназначается товар и от чьего имени действует граф Ручини. Он ответил, что Ручини венецианский дворянин, был во время войны одним из начальников итальянской контрразведки в Риме, что он действует за счет одной из южноамериканских республик и что какой-то бразильский пароход берет на себя доставку груза в Гамбург. Я передал куда следовало это предложение, так как нам было выгоднее продать товар, чем отдать его в распоряжение офицеров Антанты. Я думал, что все быстро уладится, но вдруг наше осведомительное бюро на Вильгельм штрассе сообщило мне, что сделка с Селим-Беем и Ручини оказалась неисполнимой. Какой-то английский агент узнал обо всеми предупредил War Office^[52]. Несколько времени спустя я встретился с графом Ручини в вестибюле отеля Эспланад, где он находился в обществе Селим-Бея и бывшего адъютанта египетского эмира. Мы перебросились несколькими словами. Турок благодушно сказал мне:

– Англичане провалили наше дельце. Я сожалею, что напрасно беспокоил вас, господин доктор, и очень извиняюсь перед вами.

Я начал возражать; в это время Ручини заметил:

– Это неважно, милостивый государь. Англичане на этот раз выиграли, в следующий – они потеряют.

Вот и все, что было.

Леди Диана, слушавшая Краузе с живейшим интересом, спросила:

– Что вы заключаете из всего этого. Эрих?

– Ничего. Но если вы хотите, чтобы я говорил с вами вполне откровенно, я вам отвечу, что отсюда можно вывести два заключения: во-первых, граф Ручини не имел ни малейшего намерения передавать товар южноамериканской республике.

– Почему?

– В этом случае британское посольство никогда не вмешалось бы в эту историю.