Книга Убийство между строк, страница 23 – Грета Фогель

Знакомое имя бывшей школьной подруги вызвало волну тоски. Сегодня я не заметила ее на вечере, но, возможно, она просто затерялась среди других.

– Если бы меня позорили на весь мир, я бы тоже разозлилась.

– Но это еще не все. Одна из домохозяек – жена полицейского Шепарда. Она упомянула что-то про остаточное содержание снотворного в теле Итана. Даже назвала препарат. Возможно, кто-то из троицы нарочно подмешал средство Итану, например, в пирог и передал его жене Фримена. А что, если одна из домохозяек решила угостить семью писателя своей выпечкой и подмешала в пирог снотворное, рассчитывая, что ничего не подозревающий Итан не справится с управлением машины, скажем? Или вдруг у Фримена вообще из-за снотворного наступил паралич, и это совпало с прыжком?

– Но Итана вроде не было в городе, а потом его тело нашли в озере… – попыталась возразить я, вспоминая обстоятельства того злосчастного события.

– Подмешала в воду? – предположил в ответ Майк. – Бутылку как раз обычно берут с собой… Так или иначе, надо выяснить, покупал ли кто-то снотворное с таким же названием. Это будет косвенная улика, но вдруг она поможет сузить круг подозреваемых?

– Мы не можем запросить информацию о проданных лекарствах у двух наших фармацевтов, нам откажут. Вломиться к ним тоже не получится – вокруг камеры; но даже если нам удастся проникнуть в аптеки незамеченными, то как мы взломаем пароли на компьютерах? Это все слишком опасно.

Я понимала, как все устроено в современном обществе. Когда мы были маленькими, такую вещь было бы легко узнать в простой беседе, а сейчас частную жизнь граждан оберегали очень трепетно. При этом, как ни парадоксально, сейчас мы были словно на ладони, попадая в объективы бесконечных камер, а все наши интересы становились достоянием крупных бизнес-компаний, которым нужно было продать очередной товар. Я любила Силикон-Грейс еще и потому, что он отчаянно противился этому прогрессу, когда любые наши перемещения при желании можно было отследить по камерам. Мы не гнались за тем, чтобы притащить в свой дом кучу ненужного хлама, словно белочки.

Майк еле заметно придвинулся ко мне и тихо произнес, выводя меня из лабиринта мыслей:

– Значит, во время следующего собрания один из нас посетит жилища домохозяек и осмотрит их шкафчики в ванной. Вот, я записал название препарата на руке. Оно очень сложное, надо скопировать его куда-нибудь, пока чернила не стерлись.

Стараясь не думать о том, как близко мы оказались друг к другу, я достала телефон и, глядя на слегка вспотевшую от волнения ладонь Майка, переписала слово в заметки на телефоне.

– Так и знала, что найду вас здесь, – рядом, за моим плечом хихикнула Лидия. – Пора начинать нашу дискуссию.

Она приблизилась удивительно тихо, я не услышала ни звука шагов, ни шороха одежды.

Почему-то рассевшиеся на подушечках гости вызвали у меня странную ассоциацию с группой детского сада. С учетом особенности зала поставить стулья рядами не получилось бы, только полукругом. Как во время проведения групповой терапии. А мне хотелось, чтобы присутствующие чувствовали себя в безопасности и спокойно делились тем, что у них на душе, вместо того чтобы задыхаться от официальности, которая обязательно возникла бы из-за размещения на стульях. Подушки же, напротив, воплощали мягкость, уют и создавали домашнюю, непринужденную атмосферу.