Книга Забыть о девочках, страница 101 – Жаклин Баблиц

Ее палец обводит каждую женщину, которую она узнает в этой книге.

И каждую девочку. В том числе Коко Уилсон, речь о которой заходит в эпилоге. Если знать, что искать.

Выполненный Кори анализ книги не дает четких ответов. И все-таки он меняет одну важную вещь. Или, скорее, вновь заостряет на ней внимание.

Что думала Рут до того, как проснулась сегодня в 3:33 утра? Что похищение Коко, так похожее на ее собственное, вновь поставило перед ней три так и не решенных вопроса об Итане Освальде.

Что она думает сейчас? Исчезновение Коко Уилсон действительно может быть связано с ним.

С ней.

И очень может быть, что не только лишь один подозреваемый связывает эти дела сквозь десятилетия.

Конечно, их трое.

В «Nydelig» есть сцена, так точно отображающая запрятанные глубоко в душе воспоминания Рут о событиях, предшествовавших ее похищению, что кажется, эти строчки могли быть написаны ей самой. В этой сцене другое животное (кролик). Другое место действия и страна (каток в Норвегии). Возраст девочек тоже другой (тринадцать и девять лет).

Но поворот сюжета тот же.

В своем обзоре Кори выбрал именно эту сцену, чтобы проиллюстрировать модус операнди Билли, безжалостного главного героя. Несколько недель старшая девочка входила в доверие к младшей. Вытягивала из нее информацию – например, о потерянном кролике, – а потом передавала учителю, чтобы тот использовал эти сведения по своему усмотрению.

Семилетняя Рут рассказала инспектору Кэнтону и остальным людям в форме, что села в фургон, потому что тот человек якобы нашел ее пропавшую кошку. И даже знал ее кличку – Нэла. А о девочке, которой она плакалась о своем горе в день пропажи Нэлы, не сказала ничего. Тогда это не казалось важным.

Не казалось важным до тех пор, пока несколько недель назад не исчезла Коко.

У девочки, которая утешала Рут, акцента не было. Но Рут помнит, как плавно Роза переключилась с собственного новозеландского акцента на американский, когда они сидели за кухонным столом в Марама-Ривер. В «Nydelig» нет студентки по обмену. И ни слова о Джули Джордан. Но Рут уверена, что как минимум одна из преданных учениц Билли списана с Энни Уитакер.

Кори дал этому персонажу имя «мирмидонец», познакомив Рут с этим новым для нее словом. Оно означало человека, беспрекословно выполняющего приказы вышестоящего. Того, кто делает, что ему говорят, даже если это безнравственно.

А еще там была «муза» Билли. Бывшая ученица, которая писала учителю любовные письма.

«Автор называет это любовными письмами, но скорее, это смахивает на извращенные фантазии, – пояснил Кори. – Например, пишет, как ей нравилось, когда он ее бил. А потом просит его делать то же самое с другой девочкой и рассказывать об этом ей в подробностях (фу, а не книга, Рут!)».

Невозможно не увидеть в этом Эмити Грин.

Что касается Хелен, из переведенных на английский книг Йонаса Нильссона Рут знает, что та способна выложить все о преступлениях своего мужа. Писала ли она эту повесть (которая, как узнал Кори, напечатана в частном порядке и никогда не публиковалась), чтобы очиститься от преступлений Итана… или от своих собственных? Потому что рассказчица в повести – женщина, заменившая Билли мать, – знает, чем он занимается, и даже не пытается его остановить.

– Вряд ли она так просто признается, – говорит Рея, морща нос. – Ведь это было бы довольно глупо.