Книга Сомневающийся убийца, страница 128 – Цзюньлинь Чэнь

Стояла весна 1982-го, разгар сезона цветения жакаранды, когда бирюзово-сиреневые цветы сияют в лучах солнца. Появление Ши Сяовань показало мне, что в жизни, кроме черного и белого, существуют желания и мечты других цветов. Разноцветные огоньки впервые отразились в моих зрачках. Мне было двадцать лет.

В студенчестве мы все были бедны, а любовь была простой и искренней. Только потому, что она задержалась на мгновение у витрины, я много часов втайне от нее подрабатывал то тут, то там, чтобы купить ей наручные часы марки Shanghai. Сюрприз привел ее в восторг, она кусала губы, не зная, как выразить радость словами, и чуть не плакала, а мое сердце моментально растаяло.

Иногда я думаю: может ли человек измениться? Характер дан нам от рождения, и в течение жизни он лишь немного корректируется. Открытый человек становится все более приветливым, а меланхоличный – наоборот, замкнутым. Встретив ее, я вдруг понял, что человека может изменить другой человек. Она открыла мне дверь во взаимодействие с внешним миром. Я больше не придерживался так скрупулезно всех правил и норм, научился различать разные оттенки жизни и стал брать на себя больше ответственности. Жизнь больше не представлялась мне открытой книгой, финал которой я знал сразу, я начал замечать неожиданные повороты и удивительные перемены.

Если подумать, сейчас эта фраза кажется насмешкой.

Получив диплом, я остался в университете работать преподавателем и посвятил себя горячо любимому мной праву. Я быстро поднимался по служебной лестнице: спасибо моему энтузиазму, да и руководство университета меня ценило. Став моей женой, Ши Сяовань всегда поддерживала мою работу. Иногда я допоздна задерживался на семинарах, а она ждала меня, сидя на диване в гостиной. Не раз она засыпала прямо на диване, но, увидев меня, сразу вскакивала и делала вид, что все время смотрела телевизор. Ее выдавали мерцающие на экране белые хлопья.

Я часто говорил, что, как только появится возможность, мы вместе поедем в путешествие, посмотрим море – настоящее море, у которого вода цвета жакаранды в цвету. Но этот план так и оставался всего лишь мечтой, и я мучился виной, чувствуя, что пренебрегаю ею. А Сяовань, наоборот, утешала меня, говорила, что, пока молод, нужно сосредоточиться на карьере, и незачем мне себя винить. Ее чуткость и доброта позволили мне беззаветно отдаться правоведению, но они же и стали потом источником наших страданий. Сейчас я думаю, было бы лучше, если бы она была более своенравной и капризной.

Трудно описать, что я почувствовал, когда узнал, что Сяовань беременна. Я попытался пересмотреть приоритеты и сосредоточиться на семье. По выходным я то и дело откладывал книги и смотрел на Сяовань. Она сидела на стуле и вязала свитер, живот округлился, солнце через окно освещало ее лицо.

Это было счастливейшее время в моей жизни…

В день, когда родилась наша дочь, было солнечно, лучи света проникали в палату, и ее лицо тоже светилось, словно маленький ангел спустился к нам с небес, принеся с собой надежду и счастье. Мы с Сяовань решили назвать ее Фан Юань. Нашим заветным желанием было, чтобы она была здоровой и счастливой и всегда жила в благополучии и радости.

Но желание так и осталось лишь желанием.

Возможно, потому что в семье появился ребенок, а еще из-за нагромождения разных дел на работе, я все меньше заботился о Сяовань. Она страдала от послеродовой депрессии, места себе не находила от перепадов настроения и постоянной тревоги. Молча вытирая слезы, она все ждала, чтобы я больше времени проводил с ней и дочерью, помогал и оберегал. Но ее надежды не оправдались, а сам я, даже если бы хотел, не мог разорваться между домом и работой. Раз за разом я задерживался на работе, а она уже не верила моим объяснениям, и я не видел больше ее искренней улыбки.