Книга Топить в огне бушующем печали. Том 1, страница 169 – Priest P大 (Прист)

Наблюдая за столпотворением, Сюань Цзи не удержался и спросил:

– Так вы были ранены?

– Ничего особенного, обычное дело, – равнодушно откликнулся Шэн Линъюань. Он не стал подходить к толпе ближе и разглядывать жалкого себя из прошлого – похоже, его это не очень интересовало. А когда древний демон снова заговорил, в его тоне сквозила небрежность: – Когда мой отец-император погиб в сражении при Чиюань, наша империя пала. Столицу захватили демоны-яо, для людей настали тяжкие времена. Однако каждому в ту пору была нужна надежда, и тогда в народе разошлось пророчество, на самом деле придуманное советниками моей матушки. В нем говорилось: «Миллионы ропщущих душ породят принца, что восстанет из крови отца своего и братьев и, возмужав, истребит демонические полчища».

– То есть…

– Собственно, такими суевериями можно одурачить только простой народ да демонов-яо. Удивительно, как легко они поверили. Таким образом, еще будучи младенцем, я стал бельмом на глазу самого князя демонов, меня неоднократно пытались убить. Когда мне исполнилось десять, меня и наставника хитростью разлучили, после чего родственники выдали меня, наследного принца, врагу. Пришлось бежать, и всю дорогу за мной гнались три великих демона-яо. Под конец все мои двенадцать стражей погибли, демоны загнали меня в тупик, однако народ шаманов вовремя подоспел на подмогу… – договорив, Шэн Линъюань поглядел на вереницу огоньков, рассыпанных по склону горы. Немного помолчав, он добавил: – Родина шаманов – воистину Персиковый источник за пределами мирской суеты. В этом благословенном крае я скрывался целых шесть лет…

Тем временем картины воспоминаний, связанных с «Персиковым источником», сменяли одна другую, и временной поток все дальше и дальше уносил Шэн Линъюаня и Сюань Цзи.

Наконец они увидели, как бежавший от людей маленький принц-изгнанник, прикрыв глаза, отдыхает прямо у окна. Судя по всему, он еще не оправился от ранений. Неожиданно в его комнату влетел огромный уродливый жук и врезался прямо в лоб – снаружи раздался громкий детский смех.

В ту пору Шэн Линъюаню исполнилось всего-то десять лет, однако эти годы он провел в бесконечных скитаниях и страхе, поэтому давным-давно растерял всю ребячливость и непосредственность. Забавы, положенные мальчику его возраста, совсем не интересовали маленького принца, и снисходить до своих ровесников он не собирался.

Так что Шэн Линъюань с невозмутимым видом встал, снял со лба жука, выпустил в окно и равнодушно произнес на языке шаманов (которого Сюань Цзи совершенно не понимал):

– Еще раз так сделаешь – расскажу твоему отцу.

Смех оборвался. Из листвы ближайшего дерева показалась голова Алоцзиня – он смерил маленького принца сердитым взглядом. Соскочив вместе с приятелями с ветки, мальчик-шаман тут же бросился наутек.

По малышу Алоцзиню было видно, как он сгорает от любопытства, кто же такой этот Шэн Линъюань; как хочет с ним поиграть. Вот только Алоцзинь не собирался подходить первым и любезничать с пришлым, потому что сам был единственным сыном старейшины клана, и соплеменники разбаловали его до крайности. С раннего детства Алоцзинь привык, что мир вращается вокруг него, и все дети вечно ходят за ним хвостом. В его голове просто не укладывалась мысль, что можно лишний раз не важничать, а всего-то подойти и подружиться. Тем более он считал, что и так делает огромное одолжение тем, что околачивается рядом с чужим окном. Любой бы на месте принца уже страшно впечатлился такой неслыханной милостью и попытался бы напроситься в компанию Алоцзиня.