Книга Топить в огне бушующем печали. Том 1, страница 226 – Priest P大 (Прист)

И когда он погрузился в дрему, луч света, похожий на отсвет фар, скользнул по его лицу. По-видимому, источник этого света находился где-то на западе.

Все это время Шэн Линъюань, прикрыв глаза и отдавшись созерцанию, сидел рядом с Сюань Цзи. Странный луч тоже скользнул по нему, отчего он вздрогнул и, разомкнув ресницы, принялся смотреть по сторонам. Но все было тихо, если не считать феноменально громкого храпа – его издавали молодые служащие нового ведомства Цинпин. Правда, в воздухе повис довольно знакомый аромат… Шэн Линъюань, нахмурившись, повел носом, пытаясь сообразить, что же это такое…

Подумав немного, он не без неловкости освободил свое божественное сознание и снова поглядел вокруг, но так ничего и не обнаружил – только изменившийся до неузнаваемости Дунчуань, обдуваемый загрязненными ветрами. Однако вместе с тем Шэн Линъюань почувствовал, что его затягивает в сновидение маленького демона. Их сознания по-прежнему соединялись, поэтому…

Что ж, Шэн Линъюань никогда не считал себя благородным мужем, до совершенномудрого ему было безумно далеко, и на заповедь «не гляди на то, что чуждо ритуалу» он всегда смотрел сквозь пальцы. К тому же во сне человек абсолютно беззащитен, и тут легко ненароком обнажить свои скрытые помыслы… Да, такую возможность грешно упускать. Руководствуясь этими соображениями, а также поддавшись любопытству, что за клан дерзнул вскормить его останки, Шэн Линъюань все-таки заглянул во сны маленького демона.

Но прежде он отозвал свое божественное сознание из Дунчуаньских земель. Следуя за обрывками фраз, которые беспрестанно крутились в голове маленького демона, Шэн Линъюань начал постепенно проникать в его глубинные помыслы. Но едва он успел вторгнуться, как наткнулся на вздымающуюся до небес стену ослепительно-белого огня. Это было бушующее пламя Наньмина. Волна жара докатилась до Шэн Линъюаня, и у него снова горлом пошла кровь. Он с усилием сглотнул и метнул в стену огня недоверчивый взгляд. Как ни посмотри, но пылающее море сознания заставило его отступить. И на то была веская причина.

Если верить легендам, истинное пламя Наньмина принадлежало огненной птице Чжу-Цюэ, способной сжечь все и вся, природному врагу всякого демона. Впрочем, эти птицы и сами были демонами-яо, пускай и находились в демонической иерархии куда дальше всех прочих и гораздо ближе к божественному началу. От маленького демона смутно тянуло таким же нечистым духом, как и от всех других демонов, хотя он свободно загорался и призывал всеочищающее пламя, способное изгнать любую нечисть.

Чжу-Цюэ… От одной только мысли сжалось сердце. Почувствовав боль, Шэн Линъюань прижал руку к груди. Он помнил, что клан Чжу-Цюэ канул в небытие, так откуда здесь взяться его потомку?

Сознание маленького демона защищало бушующее пламя Наньмина, а сам он «вскормил» его останки посредством Меча Судьбы. Тот, в свою очередь, был металлической природы, а ведь металл и огонь несовместимы… Кто же он такой, в конце-то концов? Размышляя об этом, Шэн Линъюань нахмурился.

А в это время жар огня все нарастал и нарастал, терпеть его было невозможно, и Шэн Линъюань подумал было удалиться, как вдруг уловил несколько слов, что просочились из сна маленького демона.

Как известно, во сне все мысли и образы текут беспорядочно, не подчиняются никакой логике, поэтому речь спящего зачастую незначима и пуста. Однако Шэн Линъюаня скорее поразила не сама фраза, а то, на каком языке она была сказана. Нет, это был не путунхуа, наречие современности, а язык Великой Ци!