Книга Пустая комната №10, страница 43 – Серафина Нова Гласс

Он завален холстами, на некоторых портреты, но многие пустые. Узнаю велосипед Генри – я даже не заметила, что он пропал из нашего гаража, когда в оцепенении разбирала вещи. Сую ключ в замок, и тот со щелчком открывается. Я толкаю сетчатую дверь и некоторое время просто смотрю на все это. Кладу телефон на стопку книг и пытаюсь решить, с чего начать.

Там по меньшей мере десяток коробок, и, если честно, я боюсь их открывать. Но прежде чем я успеваю отклеить скотч с одной из них, раздается какой-то звук. Скрежет стальной двери. Дверь, через которую я вошла и оставила открытой, резко захлопывается, и я вижу рукав. Ее закрывает чья-то рука.

– Стойте! – кричу я, и, пока бегу к главной двери, сетчатая дверь в отсек тоже закрывается, когда я перестаю ее держать.

Прежде чем я успеваю ухватиться за нее, свет гаснет. Я остаюсь в кромешной тьме. По жестяной крыше барабанит дождь, и мои крики просто растворяются в воздухе. Дверь отсека захлопнулась, а телефон и ключ остались внутри. Меня охватывает паника.

Я на ощупь пробираюсь к входной двери, но она заперта. Кто-то закрыл меня внутри. Колочу по ней, раздирая в кровь кулаки, и ору до хрипоты, но никто не приходит на помощь.

Ближе к полудню вся запеканка с тунцом успешно выскоблена из микроволновки, а гостиная небрежно покрашена в отвратительный белесый цвет, и мы с Синатрой сидим на паре пятигаллонных ведер с краской перед открытой входной дверью сто пятой квартиры, едим виноградный фруктовый лед и смотрим, как капли дождя с шипением испаряются на бетонном тротуаре.

– А это что? – спрашиваю я, продолжая игру, за которой мы коротали все утро, – он показывает, насколько хорошо знает инструменты в моей сумке.

– Угловая шлифовальная машина, – отвечает Синатра с ноткой самодовольства.

– Ну ладно, умник. А это как называется и почему?

– Отвертка Филипса. Названа в честь ее изобретателя.

Я этого не знала, но он, конечно же, знает.

– Мама часто просила меня открыть ей вино, – добавляет он, и я таращусь на него, пытаясь вообразить, что за мать так делает. – У нее иногда не было штопора, и я просто заталкивал пробку в бутылку.

Он произносит это так, будто вполне обычное дело, когда дети открывают бутылки для пьющих матерей.

– Ясно, – говорю я, потому что больше мне ничего не приходит в голову.

Я вижу, как Эдди пересекает площадку у бассейна, натягивая бейсболку, чтобы укрыться от дождя, а затем переходит на бег трусцой, пока не добирается до жестяного навеса, под которым припаркован его пикап. Муж Розы постоянно ковыряется в машине, но никак не починит ее. Он просто копается в ней и торчит в телефоне в перерывах между постоянными визитами нескольких своих дружков с подозрительной внешностью. Может быть, никто не замечает, насколько это странно, но он паркуется рядом с офисом, и я вижу их с рюкзаками и в темных очках, они никогда не задерживаются надолго и до неприличия часто пожимают друг другу руки. Интересно, он продает травку или что-то в этом роде? Раздает этим парням пакетики с дозой. Блин, если Эдди замышляет что-то нехорошее, может, он испугается еще больше, когда я покажу ему видео. Он может потерять даже больше, чем я думала. Я должна сегодня же сделать свой ход. Ради Розы.

– Ладно, Синатра. Как насчет того, что ты все тут подметешь, вымоешь и вынесешь мусор на помойку, а я куплю тебе ужин в «Макдоналдсе»? – предлагаю я, он тут же вскакивает с горящими глазами.