Книга Пустая комната №10, страница 8 – Серафина Нова Гласс

Я пытаюсь говорить спокойно, но нахожусь в полном смятении. Все свалилось как снег на голову, и я боюсь, что он может что-то с собой сделать. Последние месяцы были самыми худшими в нашей жизни, и Генри совсем расклеился.

– Прошу тебя, родной. Все будет хорошо.

– Я сделал что-то ужасное, – рыдает он.

– Что бы это ни было…

– Нет, – обрывает меня он. – Ты не понимаешь.

С его губ срываются отчаянные рыдания, и это разбивает мне сердце.

Я сажусь на край дивана и провожу рукой по волосам, пытаясь сообразить, что теперь делать, как ему помочь.

– Я… убил человека, – говорит он. – Да. Это сделал я.

А потом раздается оглушительный треск, и связь прерывается.

Газеты сообщили об этом всему миру всего через несколько часов после того, как об этом узнала я, и до того, как об этом стало известно большинству членов его семьи. Статью иллюстрирует фотография, которую он ставит на все свои сайты и визитные карточки: песочного цвета волосы, слегка нависающие над одним глазом, улыбка, смотрящие прямо в камеру сверкающие голубые глаза, рубашка и галстук, выглядящие на нем совершенно неуместно. Может быть, потому, что я видела его в официальном костюме всего несколько раз в жизни. Обычно он носил заляпанные краской джинсы и винтажные футболки со старыми рок-группами – это больше в его стиле. Лучше бы выбрали фотографию, где он похож на себя настоящего.

Шок не проходит. За две недели после его смерти и похорон наша совместная жизнь канула в лету. Мои вещи упакованы в коробки, а на следующей неделе дом выставят на продажу, потому что я не могу вынести пустоту и воспоминания, преследующие меня в каждой комнате. Не могу жить в этом доме без него. Так что теперь я здесь. В «Платанах».

В этом жутковатом месте я все равно остаюсь близко к Генри, ведь он тут работал. Несколько коробок с вещами и многие часы его жизни, проведенные в этих стенах, – вот и все, что осталось от него в физическом смысле. И возможно, в коробках, на его компьютере или даже в картинах Генри найдутся подсказки, которые помогут понять, что с ним произошло.

Мне нужно знать. Почему в последние месяцы он был так печален и кого, по его мнению, убил? Это наверняка неправда, но что-то заставило его покончить с собой. Я никогда не говорила об этом ни полиции, ни его родным… Конечно, я сообщила, что он звонил, плакал, сказал, что все испортил, извинялся и бился в истерике. Они должны были узнать, что самоубийству предшествовало нестабильное состояние, но что он кого-то убил?.. Нет. Потому что это не может быть правдой.

Я тащу чемодан по бетону между парковкой и внешней лестницей, ведущей в студию Генри. Мой новый дом. Прохожу мимо бассейна, где несколько женщин сидят за белым пластиковым столом, играют в карты и пьют лимонад. Я обращаю внимание на брюнетку, потому что ее телеса выпирают сквозь вырезы в форме ракушек в спинках пластиковых стульев. Она кричит на плавающего в бассейне ребенка в надувных нарукавниках и с водяным пистолетом в виде динозавра.

Сражаясь со сломанным колесиком, я тащу мимо них свой чемодан.

– У тебя семерка, Роза. Я видела! – взвизгивает женщина.