Книга Топор, страница 107 – Дональд Уэстлейк

Но я этого не делаю. Я иду по левому проходу, глядя по пути в обе стороны, как будто ищу что-то купить, а не человека, которого можно убить, и его нигде нет. Последний отдел наверху — мужская одежда, вешалки с пиджаками и спортивными куртками вдоль двух прямоугольных стен, и его здесь тоже нет.

Куда, черт возьми, он подевался? Я пока не волнуюсь, потому что то, за чем он сюда пришел, займет у него как минимум несколько минут, чтобы выбрать и купить. Он в этом секторе, на этом уровне магазина; я найду его.

Я все еще стою посреди витрины с мужской одеждой, хмурясь то в одну, то в другую сторону, решая, каким путем пойти в первую очередь, когда он сам выходит из дверного проема в самом углу, между вешалками с костюмами и пальто. Он видит меня, улыбается и направляется ко мне, а я сбита с толку, напугана и готова убежать. Потом я понимаю, что теперь на нем овальная сине-белая табличка с именем. В верхней половине написано, что ДОЛЬМЕН, а под ним написано «Мистер Эксман».

Он работает здесь. Он продавец костюмов, вот почему его собственный костюм такой хороший. Он продавец костюмов, а я клиент.

«Да, сэр?» — говорит он, сложив руки вместе, и лучезарно улыбается мне, что, как я знаю, противоречит его натуре и, вероятно, отвратительно для его души.

Я не могу просто стоять и пялиться. Я должен быть сообразительным, я должен все делать гладко, я не должен казаться удивленным, или виноватым, или испуганным. Я должен быть вообще никем, пустым покупателем перед продавцом. «Просто смотрю», — говорю я. «Спасибо».

«Если я смогу чем-то помочь, — говорит он со своей улыбкой, — ты найдешь меня поблизости».

В данный момент в этом разделе нет других покупателей, и других продавцов не видно. Мы здесь одни, но пользы от этого мало. «Да, да, спасибо», — говорю я. Я не хочу, чтобы он помнил меня.

Или, подождите. Да, я понимаю. Сейчас я думаю, я вижу все возможности сразу. Я улыбаюсь в ответ, не отворачиваюсь и говорю: «Мне нужна спортивная куртка на лето, но я не могу выбрать ее сам, со мной должна быть моя жена. Так что сейчас я просто осматриваюсь.»

«Да, конечно», — говорит он, кивая, делясь моим мужским опытом. «Мы всегда должны прислушиваться к жене».

«Она учительница, — объясняю я, — так что сегодня она работает, но я мог бы вернуться с ней завтра».

«Хорошая идея», — говорит он и засовывает два пальца во внутренний карман пиджака и достает визитную карточку. «Я буду здесь», — говорит он мне, протягивая карточку. «Если ты меня не видишь, спроси».

Конечно, такого рода работа в основном оплачивается комиссионными. Я беру его карточку и смотрю на нее, и это похоже на его бейджик с названием магазина вверху и его собственным именем внизу. На карточке, в правом нижнем углу, также написано «Торговый представитель». Я киваю на карточку и на HCE. «Я вернусь», — обещаю я. Затем я перекладываю карточку в левую руку, протягиваю правую и говорю: «Хатчесон».

«Мистер Хатчесон», — говорит он, довольный.

Мы пожимаем друг другу руки.

Я ухожу от него, внезапно моя голова полна идей. Я кладу его визитку в карман, говоря себе, что не забуду поскорее выбросить ее. Тем временем у меня есть дела, начиная с телефонного звонка.

Прямо у главного входа в магазин есть несколько телефонных будок, рядом с большой вывеской, указывающей часы работы «Дольмена»; в пятницу с «12 до 9». Я выбрасываю карточку HCE в корзину для мусора, проверяю карманы, чтобы убедиться, что у меня достаточно мелочи, и захожу в будку, откуда звоню Марджори домой. Мы оба здороваемся, и я спрашиваю: «Не могли бы мы поужинать сегодня пораньше?» Обычно мы ужинаем около семи-семи тридцати.