Онлайн книга «Топор»
|
Я понял, что я писатель, когда мне было одиннадцать; остальному миру потребовалось ещё лет десять, чтобы согласиться с этим. До тех пор моей аудиторией был в основном мой отец, который поддерживал меня, помогал мне и в конечном счёте оказал на меня значительное влияние. Начинающим писателям всегда говорят: «Пишите о том, что знаете», но дело в том, что дети ничего не знают. Начинающий писатель пишет не о том, что знает, а о том, что прочитал в книгах или увидел в фильмах. Так было и со мной. Я писал рассказы о гангстерах, я писал рассказы о ковбоях, я писал стихи о старателях на Аляске, чтобы рифмовать со словом «холод». Я писал первые главы для самых разных романов. Рассказы я отправлял в журналы по почте, и они возвращали их мне в конвертах с моим адресом и маркой. И в разгар всего этого мой отец задал мне вопрос, который, вероятно, больше, чем что-либо другое, повлиял на то, каким писателем я стану. Мне было около четырнадцати. Я написал научно-фантастический рассказ об инопланетянах с другой планеты, которые прилетают на Землю и нанимают супружескую пару охотников на крупную дичь, чтобы те помогли им собрать образцы всех животных на Земле для их зоопарка на Альфе Центавра или где-то ещё. В конце рассказа они похищают героя и героиню и увозят их на космическом корабле, потому что им нужны образцы всех животных на Земле. Итак, это была вполне пригодная для использования история. Она была написана и опубликована десятки раз, часто с упоминанием «Ноева ковчега» в названии, и моя версия была просто этой историей, изложенной моими предложениями. Наверное, я даже думал, что сам её придумал. Поэтому я показал его отцу. Он прочитал его и сказал пару приятных слов о диалоге или о чём-то ещё, а потом спросил: «Зачем ты написал этот рассказ?» Я не понял, что он имел в виду. На самом деле научно-фантастические журналы публиковали эту историю с завидной регулярностью, и я хотел, чтобы мою историю где-нибудь опубликовали. Эта истина была настолько очевидной, что у меня даже не было слов, чтобы её описать, и поэтому я не мог понять, о чём идёт речь. Тогда он спросил по-другому: «О чём эта история?» Ну, она о людях, которых отправляют в зоопарк на Альфе Центавра. «Нет, о чём она?» — сказал он. «В старых сказках, которые ты читал в детстве, в конце всегда была мораль. Если бы ты добавил мораль в конец этой истории, какой бы она была?» Я не знал. Я не знал, в чём мораль. Я не знал, о чём эта история. Правда, конечно, заключалась в том, что эта история ни о чём. Это был очень скромный трюк, вроде игры «соедини точки» на коврике в ресторане. В игре «соедини точки» нет ничего особенного, как и в этом конструктивистском подходе к написанию коротких рассказов или больших толстых романов, в которых нет ничего и никого, кроме машины, которая работает, и в конце концов из неё появляется этот «Джек в коробке». В этом нет ничего плохого. Но это не то, чем я хотел бы заниматься. Так что вопрос моего отца, словно червь, пробрался мне в мозг и на какое-то время лишил меня удовольствия от работы. Я сидел и писал рассказ о том, как бандиты устроили перестрелку в офисе ночного клуба — прямо как в каком-нибудь недавнем фильме, — а червь нашептывал: «Зачем ты пишешь этот рассказ?» Естественно, я не хотел этого слушать, но у меня не было выбора. Вопрос повторялся, и мне нужно было придумать, как на него ответить. Так, медленно и постепенно, я начал понимать, что делаю. В конце концов я сформулировал вопрос так: что для меня значит эта история, если я трачу своё драгоценное время на её создание? |