Книга Топор, страница 57 – Дональд Уэстлейк

«Они не отпустят тебя, Джерри», — сказал я, хотя, конечно, могли бы. Они могут сделать что угодно.

Он тоже это знал. «Никто не в безопасности, мистер Деворе», — сказал он. Затем он понизил голос и сказал: «Мы знаем друг друга, я могу рискнуть с тобой, немного помочь тебе. Вероятно, будут две разные оценки, понимаешь? Один для вас, другой для страховой компании.»

«Боже, это было бы очень кстати, Джерри», — сказал я.

«Присаживайся в комнате ожидания, — сказал он мне, — я посмотрю, что можно здесь сделать».

Я поблагодарил его, и сорок пять минут спустя он дал мне две оценки, ухмыльнулся и сказал: «Убедитесь, что прислали правильную».

«О, я так и сделаю», — пообещал я и по дороге домой подумал, что мог бы отплатить Джерри тем же, сказав, как сохранить свою работу, если когда-нибудь наступит критический момент. Просто убей одного из менеджеров другой службы. И если бы его жена зарубила трех рентгенологов до того, как ее зарубили, она бы все еще работала в этой больнице. Но это не то, что ты мог бы сказать кому бы то ни было.

Через час после того, как я вернулся домой, пришла почта. В эти дни я не могу избавиться от ощущения легкой тошноты каждый раз, когда подхожу к почтовому ящику. Я не могу не оглядываться в поисках припаркованных машин. Я знаю, что это глупо.

К письму прилагался отчет о несчастном случае из полиции штата; очень хорошо. Я позвонил Биллу Мартину, моему страховщику, и он сказал принести мои документы прямо сюда, что я и сделал, и мы встретились в офисе, который раньше был частью встроенного гаража в его доме. Я дал ему полицейский отчет и смету, ту, что для страховой компании, а он присвистнул и сказал: «Парень, ты действительно облажался, да?»

«Это было не весело», — сказал я ему.

«Я уверен, что это не так». Он пристально посмотрел на меня. «Как ты, Берк? Ты в порядке? Ты не пострадал?»

Я рассмеялся и сказал: «Должен ли я заявить о хлыстовой травме, Билл?»

«Нет, ради бога», — сказал он с притворным ужасом. «В наши дни они борются с мошенничеством, — сказал он мне, — и ищут его еще усерднее. Все выжимают по доллару.»

«Я это знаю».

«Где машина? В магазине?»

«Это единственная машина, которая у меня есть, Билл», — сказал я. «Она прямо снаружи».

«Давайте посмотрим на это».

«Хорошо».

Мы вышли, и он посмотрел на это, и снова посмотрел на смету, а потом посмотрел на меня и небрежно спросил: «Ты уже получил новую должность?»

«Пока нет», — сказал я.

Он кивнул, и мы вернулись внутрь, и он сказал: «Я отправлю эти материалы по факсу в компанию сегодня же. Никаких проблем возникнуть не должно».

«Отлично», — сказал я. «Когда можно будет его починить? Сейчас он выглядит довольно уродливо».

«Надеюсь, завтра», — сказал он. «Я позвоню тебе, когда они пришлют по факсу одобрение».

«Спасибо, Билл».

Мы пожали друг другу руки, я вышел и поехал домой.

Это широкомасштабный заговор.

Во вторник состоялась наша первая встреча с консультантом. Марджори организовала ее, в конце концов, не через какие-либо государственные учреждения, а через ту церковь, где мы познакомились с отцом Сустеном одиннадцать лет назад. «Его зовут Лонгус Квинлан», — сказала она мне, когда мы ехали на юг, в сторону Маршала, где находился офис.

Я был удивлен, услышав, что это мужчина, к которому мы направлялись, ожидал, что Марджори предпочтет женщину, но я скрыл удивление, которое мог бы выказать, сказав: «Лонгус. Это странное название.»