Книга Горячий камушек, страница 82 – Дональд Уэстлейк

— Мне не разрешено говорить об этом, — сказал он.

— Мм-м-м-м, — нежно пропела она и начала его покусывать там и сям.

— Люблю патриотических женщин, — промурлыкал Гринвуд.

Четверг девятнадцатого октября был одним из переменчивых дней. Он начался с проливного дождя поутру, потом стал холодным и ветреным, затем, к середине дня, облака унеслись прочь и вышло солнышко, и к пяти тридцати стало тепло, как в летний полдень. Альберт Кромвелл, охраняющий арендуемые сейфы в отделении Национального Банка на углу Сорок Шестой улицы и Пятой авеню, был утром одет в потертый дождевик и калоши и шел под зонтиком, а отправляясь домой, нес все эти три предмета в руках. Он не знал, расстраиваться ли от этих перемен погоды или радоваться тому, что в конце концов стало так хорошо, и решил совместить обе точки зрения.

Домом Альберту Кромвеллу служила квартира на двадцать седьмом этаже тридцатичетырехэтажного здания в Верхнем Вест-Сайде, и он достигал ее с помощью метро и лифта. Сегодня, когда он вошел в лифт на последнем отрезке своего пути домой, там уже оказался высокий импозантный человек с проницательными черными глазами, высоким лбом и густой копной волос, совершенно черных, за исключением проседи на висках. Альберт Кромвелл не заметил, что этот человек входил вместе с ним в лифт каждый вечер на этой неделе, а единственное отличие сегодняшнего заключалось в том, что на этот раз там оказались только они вдвоем.

Они стояли рядом, Альберт Кромвелл и импозантный человек, оба лицом к дверям. Двери сдвинулись, и лифт начал подниматься.

— Вы когда-нибудь обращали внимание на эти цифры? — спросил импозантный человек. У него был глубокий звучный голос.

Альберт Кромвелл с удивлением посмотрел на попутчика. Незнакомые люди не разговаривают друг с другом в лифте. Он сказал:

— Прошу прощения?

Импозантный человек кивнул на ряд цифр над дверью.

— Я имею в виду эти цифры, там, — сказал он. — Взгляните на них.

Заинтригованный, Альберт Кромвелл взглянул. Это были небольшие стеклянные цифры, бежавшие слева направо вдоль длинной хромированной полосы, начинавшейся слева буквой П (подвал), затем шла Х (холл), потом 2, 3 и так далее, до 35. Цифры зажигались по одной, обозначая этаж, на котором в данный момент находился лифт. Как раз сейчас, например, горела цифра 4. Пока Альберт Кромвелл смотрел, она погасла и вместо нее зажглась цифра 5.

— Заметьте, какое регулярное движение, — произнес импозантный человек своим звучным голосом. — Как приятно видеть нечто, такое ровное и регулярное, перечислять цифры, знать, что каждая последует за той, что идет перед ней. Так гладко. Так регулярно. Так успокаивающе. Следите за цифрами. Считайте их, если хотите, это так успокаивает после длинного тяжелого дня. Как хорошо иметь возможность отдохнуть, иметь возможность смотреть на цифры и считать их, чувствовать, как ваше тело расслабляется, знать, что вы отдыхаете, знать, что вы в безопасности в вашем собственном доме, в безопасности отдыхаете и успокаиваетесь, следя за цифрами, считая цифры, чувствуя, что каждая ваша мышца расслабляется, каждый нерв отдыхает, зная, что теперь вы можете расслабиться, можете прислониться к стене и успокоиться, успокоиться, успокоиться. Теперь нет ничего, кроме цифр и моего голоса. Цифр и моего голоса.