Книга Горячий камушек, страница 80 – Дональд Уэстлейк

Ящик Дортмундера был внизу и слева. Альберт сначала воспользовался своим универсальным ключом, затем попросил у Дортмундера его ключ, только что полученный им наверху у молодого человека. Дортмундер отдал ключ, Альберт открыл ящик и сразу же вернул ключ обратно.

Арендуемый сейф на самом деле представлял собой выдвижной ящик высотой около дюйма, шириной четыре дюйма и глубиной дюймов восемнадцать. Альберт выдвинул его почти целиком и сказал:

— Сэр, если вы хотите остаться в одиночестве, я могу отнести его в одну из боковых камер.

Он сделал жест в сторону маленьких комнат, отходивших от центрального морга, каждая из них содержала в себе стол и стул, чтобы клиент имел возможность в приватной обстановке пообщаться со своим ящиком.

— Нет, спасибо, — сказал Дортмундер. — Сегодня такое не требуется. Я просто хочу положить в него этот пакет.

И он достал из внутреннего кармана пиджака толстенький заклеенный белый конверт, хранивший семь неиспользованных «Клинексов». Он аккуратно положил конверт посреди ящика и отступил назад, предоставив Альберту возможность привести все в исходное состояние.

Альберт пропустил его в первую дверь, а Джордж распахнул перед ним вторую, и Дортмундер поднялся наверх и вышел на улицу, где почему-то почувствовал себя странно, обнаружив, что там все еще день. Он сверился с часами и остановил такси, потому что теперь ему предстояло проехать чуть не полгорода и вернуться назад с Великим Чмо раньше, чем служащие банка разойдутся по домам.

— В Нью-Йорке человеку всегда одиноко, Линда, — сказал Гринвуд.

— Ох, еще бы, — сказала она. — Я это так хорошо знаю, Алан.

Он сохранил свое имя, а его фамилия по-прежнему начиналась с буквы Г, что было достаточно безопасно и весьма удобно.

Гринвуд поправил подушку и крепче обнял девушку, лежавшую рядом с ним.

— Когда удается встретить родственную душу в таком городе, как этот, — произнес он, — очень не хочется ее отпускать.

— О, я знаю, что ты имеешь в виду, — отозвалась она и пристроилась к нему поудобнее, положив щеку на его обнаженную грудь. Им было так тепло и уютно под одеялом.

— Вот почему мне ненавистна сама мысль о том, чтобы уйти из дома сегодня вечером, — продолжал Гринвуд.

— Ой, я тоже ее ненавижу, эту мысль, — сказала она.

— Ну откуда мне было знать, что такое сокровище, как ты, попадется мне именно сегодня? А теперь уже поздно менять другие договоренности. Мне просто позарез нужно уйти, такие дела.

Она подняла голову и изучающе оглядела его. Единственным источником света был искусственный камин в углу, так что ей приходилось вглядываться в неверном красноватом свете.

— Ты уверен, что это не другая девушка? — спросила она. Ей хотелось, чтобы вопрос прозвучал легко, но это у нее не вполне получилось.

Он нежно взял ее за подбородок.

— Другой девушки не существует, — сказал он. — Нигде в целом свете. — Он легко поцеловал ее в губы.

— Мне так хочется верить тебе, Алан, — сказала она. Она выглядела ласковой, и жалобной, и тоскующей.

— А я очень хотел бы рассказать тебе, куда отправляюсь, — сказал он, — но… не могу. Я только умоляю тебя верить мне. И я вернусь через час, не больше.

Она улыбалась, произнося:

— Ты не смог бы очень много сделать за час с другой девушкой, правда?

— Конечно, нет, если я хочу сохранить себя для тебя, — ответил он и поцеловал ее снова.