Книга Почему я?, страница 93 – Дональд Уэстлейк

— Начинаю вам верить, мистер Клопзик. Продолжайте.

— Той ночью я проник в магазин, — начал Клопзик. — Должно быть сразу после того, как они положили рубин в сейф. Я никого и ничего не видел, я не очевидец. Я просто вошел, открыл сейф, взял то, что хотел, увидел тот большой красный камень на золотом кольце и засомневался в его подлинности. Поэтому положил его на место.

— Подождите, — вмешался журналист. — Вы хотите сказать, что все это время Византийский Огонь находился в ювелирном магазине? — он заметил как на него, открыв рот, уставилась Долорес.

— Именно, — ответил Клопзик, искренне. — И это несправедливо. Из-за кольца испортились отношения с моими друзьями, я стал объектом полицейской облавы, лишился дома…

— Подождите, стойте, — Костелло смотрел на Долорес удивленными глазами, теперь он убедился, что имеет дело с честным, правильным грабителем. — Не могли бы вы сказать, где именно вы видели Византийский Огонь?

— Конечно. В сейфе, в лотке в нижнем правом углу. Представляете, такой лоток, который выдвигается как ящик. В нем еще много небольших золотых заколок в форме животных.

— Вот где вы нашли его.

— И там его оставил. Крупный красный камень наподобие той подделки, что выставлена в небольшом магазинчике в южной части Озон-Парк, верно?

— Да, — согласился Костелло. — Значит, полицейские и ФБР, ей-богу, полиция и ФБР — все ринулись к тому магазину, обыскали его и никто из них не нашел кольца, а оно там было все это время!

— Точно, — ответил Клопзик. — Никогда не брал его. Лишь прикоснулся к нему.

— Посмотрим, — и Костелло почесал свою голову через густую черную шевелюру. — Готовы ли вы дать интервью? Мы скроем ваше лицо.

— Я вам не нужен. Дело в том, что я никогда и не имел отношения к этому рубину. Слушай, магазин сейчас пуст, закрыт, там даже нет охранной полиции. Вот, что ты сделаешь, я думаю, что ты должен сделать, если не возражаешь, я дам тебе совет…

— Ничуть, никоим образом.

— Это, конечно, твое дело.

— Дай мне совет, — просил Костелло.

— Хорошо. Мне кажется, тебе следует пойти туда с женой Скукакиса или того, у кого есть ключи и комбинация от сейфа, захватить с собой камеру и снять камень, лежащий на лотке.

— Мой друг, — сказал сердечно Костелло, — как я могу отблагодарить тебя…

— О, это ты делаешь мне одолжение, — прервал Клопзик и раздались гудки, он отключился.

— Боже Боже Боже, — воскликнул Костелло.

Он повесил трубки и начал задумчиво кивать.

— С того, что я услышала, он никогда не брал его.

— Оно по-прежнему там, — Костелло посмотрел на девушку широко раскрытыми глазами и с надеждой. — Долорес, я ему верю. Этот сукин сын говорит правду. И я собираюсь бить Византийским Огнем до крови зубы тех грязных ублюдков из штаб-квартиры. Дай мне — и он замолчал, нахмурился и собрался с мыслями. — Скукакис в тюрьме, остается его жена. Найди ее. И выпиши разрешение на удаленное устройство. Ах, да и еще кое-что.

Долорес остановилась на полпути к двери, за которой располагался ее стол.

— Да?

— Ты оказалась права, — сказал Тони Костелло с широкой счастливой улыбкой на лице. — Это прекрасный день.

Во время новостей в 18:00 Дортмундер все еще находился в туннеле, так что повтор он посмотрел только в 23:00. После этого выпуска новость стала общеизвестной, напряжение спало и Дортмундер, свободный, сидел в своей гостиной на собственном диване и удовлетворенно смотрел свой собственный телевизор. Копы, мошенники, террористы и шпионы, все куда-то пропали, занялись своими делами. Дортмундер, наконец-то, вышел наружу.