Книга Хорошее поведение, страница 95 – Дональд Уэстлейк

Тесно, очень тесно. Дортмундер, присаживаясь на дно посудомоечной машины, ударился затылком, сжался, снова ударился затылком, вытянул свою левую ногу, повредил затылок, снова вытянул левую ногу и снова ушиб затылка, он пробирался все глубже и глубже. Его позвоночник принял такую интересную форму, о которой он ранее и не подозревал. Затем он так изогнул шею, что мог видеть собственный желудок, ноги завязались в «бабий узел» и вообще его тело по физическим возможностям могло составить конкуренцию Лону Чейни.

У него получилось, ей-богу, он был в посудомоечной машине. Сквозь свои брови, стараясь посмотреть как можно повыше, он мог различить лишь закрытую дверцу агрегата.

- Не полностью закрыта!- сказал он.

Дверь действительно не хотела закрываться до конца. На самом деле, дверца мягко покоилась на верхушке его головы, и всего четверть дюйма не хватило до полного закрытия, поэтому сюда даже проникал свет.

Вот вам и никтофобия, но что, если возникнет судорога, тогда появится еще и крампофобия».

Внутри посудомоечной машины воняло прокисшим молоком, а также смутно… уроженцем Мексики или Южной Америки. Дортмундер услышал звук шагов сестры Мэри Грейс покидающей кухню. Он провел некоторое время в экстремальном дискомфорте, принюхиваясь и пытаясь разобраться как-то с этим латинским запахом. Вскоре кухня наполнилась мужчинами, которые разговаривали, бродили вокруг и постукивали по предметам.

- Черт возьми,- послышался голос,- здесь просто никого нет.

Судя по всему, голос этот принадлежал главному, который был на сцене прошлой ночью.

- Он должен быть здесь, ребята. Я разгадал загадку. Эта маленькая тихая девочка должно быть та, кто выключил освещение и это единственное место, куда она могла привести его.

- Ну, она не хочет разговаривать.

- Я знаю, что она не будет говорить,- донесся голос лидера.- Он приняла обет молчания.

- Обет молчания? Это распространяется на всех женщин?- спросил с надеждой другой голос.

- Мистер Пикенс,- обратился еще один голос,- парня здесь просто нет. Мы обыскали все помещения. Мы поставили по караульному в каждой комнате, так что парень не мог пойти пройти мимо нас. Его однозначно здесь нет.

- И все же,- не сдавался голос лидера, которым должен был принадлежать Пикенсу,- он обязан быть здесь. Я не понимаю.

Другой голос предположил:

- Может быть, еще раз прочешем 74-ый этаж и ту квартиру на 75-ом.

- Мы уже сделали это,- выразил недовольство Пикенс, но чувствовалось, что его решимость слабеет.

«Идите и еще раз проверьте»,- думал про себя Дортмундер,- «я не могу больше хрустеть здесь костями».

Послышался шум льющейся воды. И что теперь?

- И пока мы здесь,- раздался голос,- кто-нибудь хочет кофе?

Любопытство побудило Ж. К. Тэйлор вернуться в свой офис в воскресенье утром, но она убеждала себя в обратном, что поводом ее прихода была практичность и прагматизм. Во-первых, она хотела убедиться, что они не разнесут ее офис в пух и прах, во-вторых, она чертовски желала убедиться, что те бандюги не оставят на ее территории никаких следов указывающих на ее причастность к кражам.

В воскресенье, чтобы войти в здание, нужно было сперва расписаться в специальном журнале. Ж. К. знала этого охранника в синей униформе, поскольку время от времени приходила по воскресеньям, чтобы заняться корреспонденцией. Он весело улыбнулся ей и произнес: