Книга Авантюра, страница 37 – Дональд Уэстлейк

Обе его профессии как бы дополняли одна другую. Грабежи помогали ярче играть роли, которые ему давали в театре, а способности к актерству довольно часто оказывались весьма полезными во время налетов. Обе профессии опирались на один и тот же стержень в нем. Отдаваясь поочередно то одной, то другой, Грофилд чувствовал себя счастливым.

Если бы только не бездействие. Вот уж чего он не выдерживал! И не умел ждать.

На этот раз он протянул три дня. Каждый вечер они с Салсой выезжали на остров, обедали, смотрели петушиные бои, немного играли в казино и возвращались обратно. Вечера были приятны, так как в них ощущалась какая-то драматическая подоплека. Но утром и днем он не знал, чем заняться, а пустоты Грофилд не выносил. Сначала ходил в кино, но очень быстро пересмотрел все фильмы, идущие в Галвстоне, — те, которые хотел посмотреть, и даже несколько таких, на которые идти не собирался. Сегодня ему уже не оставалось ничего, кроме как развлекать себя играми.

Ему понадобился час хаотического передвижения по Галвстону, Техас-Сити и Ла-Марке, чтобы выяснить, сколько агентов ФБР следует за ним и как каждый из них выглядит. Еще полчаса рывков вперед и резких остановок, ускоренного и замедленного движения, внезапных поворотов и возвращений на прежнее место ушло на то, чтобы познакомиться с их методами. В результате в течение пяти минут он сократил количество «хвостов» с трех до одного и знал, что готов отделаться от последнего в любой момент, как только сочтет нужным. Но никак не мог решить, надо ли ему это делать.

В конце концов он неохотно признался себе, что лучше оставить все как есть. Паркер уже избавился от своих преследователей, а если сейчас и Грофилд проделает ту же штуку, то они начнут нервничать, прежде чем дождутся его у мотеля. Еще чего доброго схватят Салсу, увидев, что Салса — это единственное, что у них осталось. Они испоганят всю операцию, если Грофилд слишком затянет свою игру с ними. Придя к такому выводу, актер вышел из автобуса на следующей остановке и направился назад, к такси, стоявшему в квартале от нее. Фэбэ-ровец пытался «растворяться в среде» до тех пор, пока не понял, что именно собирается сделать его подопечный.

А тот подошел к машине и, сунув голову в окошко рядом с ним, сообщил приятным голосом:

— Я возвращаюсь в мотель. Почему бы нам не поехать в одном такси и не сэкономить немного денег?

Фэбээровец посмотрел на него с отвращением. Они были все одинаковые: честные, вежливые, добрые, убежденные в своей правоте и абсолютно лишенные чувства юмора.

— Возьми себе такси сам, — ответил он.

— Ты швыряешь на ветер деньги налогоплательщиков, — картинно возмутился Грофилд.

Фэбээровец промолчал. Он отвернулся и с каменным выражением лица смотрел в другое окно. Шофер на переднем сиденье пытался скрыть улыбку.

— Что ж, поступай как знаешь. — Грофилд сделал жест, будто приподнимает шляпу. — Увидимся позже. — Он выпрямился и уже было направился в сторону, но тут же передумал и вернулся к машине. — Поправка, — сказал он, — я не иду в мотель сразу же. Сначала навещу красотку Кристал, а потом уже — в мотель.

Фэбээровец повернулся, в упор посмотрел на Грофилда и, помолчав, произнес:

— Я терпеливый. Я очень терпеливый и могу ждать сколько угодно. Грофилд улыбнулся: