Книга Похищение кислого лимона, страница 14 – Дональд Уэстлейк

Он наполнил ее стакан, и она сообщила:

— Недавно у меня побывал твой старый приятель. Смайлс Кастор.

Паркер кивнул в ответ:

— Я помню Кастора.

— Дела у него сейчас идут хорошо. — Она отхлебнула еще глоток и предалась воспоминаниям.

Паркер почти не слушал. Он сидел напротив с нетронутым стаканом в руке и иногда кивал или отпускал мелкие замечания. В большем она и не нуждалась.

Для него же теперь основным занятием стало ожидание, ожидание телефонного звонка.

Мадж протрепалась около часа. За это время Паркер проявил искреннюю заинтересованность всего один раз. Мадж вдруг выпрямилась в кресле и, хрустнув пальцами, сказала:

— Слушай, совсем вылетело из головы. Ручаюсь, что и у тебя тоже. У меня тут сохранились твои деньжата.

— У тебя?

— Ты и Генди Мак-Кей останавливались в мотеле года четыре назад. Помнишь, вы еще хотели сбыть драгоценности?

— Верно, — усмехнулся Паркер, — я совсем о них забыл.

— Твоя доля — двадцать две сотни. Они лежат у меня в сейфе в конторе. Принести их тебе?

— Пускай лежат. Вычти из них мой счет, когда уеду.

— О'кей, годится.

Он знал, как полезно иметь подобные заначки в надежных местах по всей стране. Никогда не угадаешь заранее, в какой момент понадобятся деньги, а услугами Клер, сидящей на его капиталах на расстоянии телеграммы, порой очень трудно воспользоваться.

Однако как он мог забыть про эти деньги? Теперь Паркер вспомнил, как все произошло. Драгоценности оказались у него по чистой случайности после их с Генди визита в Буффало, куда они отправились в погоне за человеком по имени Бронсон, крупной шишкой в игорном синдикате, именовавшем себя «Компания». Столкнувшись с определенными проблемами, Бронсон переложил на Паркера ответственность за выполнение некоего контракта; Паркер же эти проблемы только усугубил, и преемник Бронсона решил контракт расторгнуть. И им было не до мешочка с драгоценностями, прихваченного Генди из сейфа Бронсона в самый разгар заварухи. Впрочем, с Бронсоном к тому моменту они уже покончили, а к Мадж обратились с просьбой сбыть камушки, что она и сделала. И вот четыре года спустя она сидит перед ним с двумя штуками баксов, возникшими почти ниоткуда.

— Как насчет Генди? — спросила она. — Может, послать ему его долю?

— Он должен перезвонить мне через некоторое время. Я его спрошу.

— Я слышала, он завязал?

— Да.

Подождав немного, она не выдержала:

— Ну, расскажи что-нибудь, Паркер. Господи! Сплетничать с тобой — все равно что зубы друг другу тянуть.

— Генди завязал.

— Да знаю я, что он завязал! Расскажи, почему завязал, где он сейчас, чем занят. Черт тебя дери, поговори же со мной, Паркер!

И Паркер принялся рассказывать ей о Генди, ныне владельце забегаловки в Приск-Айле, в штате Мэн. Она послушала некоторое время, но, как всегда, не выдержала долго и перебила его собственным рассказом о знакомом парне, который завязывал семь раз на протяжении двадцати лет. Паркер снова погрузился в молчание, перестал ее слушать и замер в ожидании телефонного звонка.

Телефон зазвонил через полчаса.

— Мне уйти? — спросила Мадж.

— Все равно. Хочешь — оставайся. — Он подошел к телефону и поднял трубку.

— Генди? — спросила Мадж. Паркер отрицательно помотал головой и спросил в трубку:

— Как наши дела?

— Плохо. Кое-кто из ребят слышал об Уле, но я не нашел никого, кто бы с ним работал или знал, как с ним законтачить. С Маттом Розенштейном полный голяк. Слушай, я не знаю, зачем тебе эти двое, но, если речь идет о работе, есть пара парней, которых она заинтересует.