Книга Демонская кровь Маргариты, страница 60 – Ольга Ильина

— Э… я думала, это так, сувенир.

— Сувенир? Сувенир?! — возопил хвостатый.

— Чего ты орешь, отродье? — неожиданно вступился за меня дядя Михей. — Маргариточка же, как дитятко малое, в магии не разбирается. А ты, головешка адова, объяснил бы, да растолковал по-человечьи. Тьфу!

Дальше мне принялись растолковывать, что стоит мне только представить нола или назвать вслух его имя, так он тут как тут и явится. Что магией на людях пользоваться нельзя, а то приедут дядечки из Особого отдела и заберут меня под белы рученьки, нет, не в дурдом — в Инквизицию, а это место, по слухам, гораздо хуже самых страшных людских тюрем. Я поверила, прониклась и зареклась вообще пользоваться магией. Ну а напоследок уже я огорошила помощников рассказом о старом проклятии, «мумиях» и живом доме предков. Славная троица притихла, почесала в макушке, да и собралась на домашний совет — без моего участия, между прочим. Меня выставили на кухню, вручили миску оладушек, кружку травяного чая с капелькой коньяка для согреву, и закрылись в зале.

Результатом сей сходки стало решение пока никому о проклятии не говорить, за город не ездить, учиться и ждать, когда они соберут побольше информации. С этой целью Пиус и Фень умотали на историческую, так сказать, родину: один — к своим, другой — в Алексин сад, а дядя Михей остался за мной приглядывать. Я бы сказала — нянчиться, но не стану.

И пока я на кухне восседала, да оладушки поглощала, все думала, что кроме тети Вали последние пять лет никто о моей судьбе не беспокоился. Отвыкла я как-то, забыла, каково это, когда о тебе так заботятся как о самом родном существе. Со смерти бабушки я была одна, сама преодолевала все свои беды, а теперь меня оберегают, переживают, любят вроде. Так на что мне жаловаться?

Я решила смириться: как-то в один миг вдруг поняла, что, несмотря на все безумие моей новой жизни, она мне вроде как не противна и даже нравится местами. А когда я сама с собой примирилась, когда глянула на хмурого дядюшку Михея, осознала, наконец, что за имечко у моего рыба-хранителя. Не Фень его зовут, не Фень.

— Я буду ведьмой, — проговорила вслух.

— Вот и хорошо, Риточка, вот и славненько, — одобрительно кивнул домовой.

Я хотела еще что-то сказать такое же жизнеутверждающее, но тут прозвенел звонок, возвещая о приходе тети Нины. Поспешила в прихожую, распахнула дверь, не глядя в глазок, и удивилась. Нет, на пороге стояла именно тетя Нина, но та с кем она явилась…

* * *

— Лиля? — выдохнула я, уставившись на ту самую девушку из «Немезиды» — будущую секретаршу Джулиана Ёзера.

— Мы знакомы? — нахмурилась она, внимательно меня разглядывая.

— Неужели я так изменилась?

— М… Маргарита?

Она так смешно вытаращилась, что мне захотелось щелкнуть ее по симпатичному носику.

— Да-да. Она самая.

— Что с тобой случилось? — с трудом выдохнула она, даже не заметив, что перешла на «ты».

— Новогоднее желание загадала, — сокрушенно вздохнула я, вызвав у девушки еще большее потрясение.

— Рита шутит, — фыркнула тетя Нина, разуваясь в коридоре. — Мм-м, я чую запах шалфея, чертополоха и лаванды. Хорошие травы. Отгоняют…

— Знаю-знаю, зло, — махнула я рукой. — Теть Нин, так это и есть ваша светлая ведьма?

— Да, а что?

— Да ничего. Просто не ожидала, что мир настолько тесен.

Я пригласила гостей на чай, но тетя Нина предпочла сразу приступить к делу и начала выкладывать из большой клетчатой сумки какие-то чаши, большие толстые свечи, железную банку, кажется, с солью и камни всех цветов и разновидностей. Я узнала янтарь, малахит, бирюзу и тигровый глаз.