Книга Демонская кровь Маргариты, страница 57 – Ольга Ильина

А глядели они куда-то не туда, потому что стоило мне отдалиться от машины на значительное расстояние, как что-то, чувство внутри потянуло, как магнитом сквозь поле. Словно на аркане кто повел. Я и пошла, утопая в снегу по колени, прочерчивая чуть ли не пузом заметную полосу. Что удивительно — ни усталости, ни холода я тогда не ощущала, да и других естественных потребностей организма не возникало. Так я и перепахала поперек поля, оказавшись как-то внезапно в небольшом пролеске.

Морозец крепчал, но неожиданно порадовало солнышко: зимнее, не согревающее, но странно приободряющее. А ведь час назад все небо было затянуто серыми, угнетающими облаками. Теперь же они куда-то рассосались, явив моему взору идеальную синеву. Красота! Снег белый-белый, такого в городе и не встретишь уже, искрился, переливался, словно бриллиантовой крошкой кто посыпал. Я аж засмотрелась. Правда природой любовалась не долго, меня привлекло нечто иное, то, что тянуло в это место, виднеющееся в пролеске — старые, серые развалины, бывшие когда-то большим и, вероятно, красивым домом. Даже теперь, спустя сотню лет, легко можно было увидеть следы пожара. От дома остались только стены, окна, зияющие пустыми глазницами, некогда красивые белоснежные колонны и каменная лестница, вся испещренная выбоинами. Ни крыши, ни дверей давно не было, лишь угнетающая пустота.

Когда я приблизилась, мне вдруг привиделось, что дом словно задышал, и его каменное сердце вновь забилось. Да я могла бы поклясться, что услышала его сильный, размеренный стук. Не знаю, что это было. Плод воображения? Галлюцинация? Или на самом деле дом живой, избитый, покореженный, давно заброшенный, но живой. И этот дом был мне рад, он признал меня, как хозяйку, как единственную живую представительницу рода Вронских.

Не знаю, сколько я проходила там, разглядывая дом, примыкающие к нему остатки хозяйственных построек и, кажется, конюшни. А за домом находилась старая беседка и вишневый сад: заросший, заброшенный, но целый. С внутренней стороны дома я и заметила ее — расчищенную дорожку, ведущую куда-то вглубь вишневого сада. И конечно, я не могла по ней не пойти.

Шла не долго, не более десяти минут, пока тропинка не вывела на большую дорогу, ведущую, скорее всего, именно туда, куда я и стремилась изначально — в деревню Павловка. И не ошиблась, увидев неподалеку первый дом, а за ним еще один, и еще…

Запустение виднелось повсюду: когда-то добротные, крепкие дома сейчас выглядели осиротелыми, заброшенными, никому не нужными сараюшками. Что примечательно — собаки не лаяли, народ по улице не ходил, да и вообще мне показалось, что деревня мертвая.

Дойдя до середины большой, широкой улицы, я наткнулась на магазин — крохотное деревянное одноэтажное здание, выкрашенное синей краской. Единственное здание, которое выглядело жилым. Напротив располагался заброшенный сельсовет и, кажется, бывшая почта. Два в одном, так сказать.

В общем, идти дальше мне как-то резко расхотелось, и я повернула обратно. Дорогу примерно запомнила, и ничего, что опять по полю на брюхе ползти, но сворачивать куда-то и искать новый путь к Митричу не рискнула бы ни за какие коврижки. Заблудиться на ночь глядя в подобном месте — сомнительное удовольствие, да и на постой к местным обитателям только сумасшедший рискнул бы попроситься.