Книга Демонская кровь Маргариты, страница 56 – Ольга Ильина

Права, ой как права Зинаида Кирилловна. Да и кому, как не мне во всем этом разбираться? Только боязно очень. Чем больше живу в этом новом, магическом мире, тем сильнее он меня затягивает, да так, что, кажется, и не вырваться. И неужели тетя Нина права, и мне уже никогда не стать прежней, обыкновенной тридцатилетней неудачницей Маргаритой? А если так, то кто же я теперь — ведьма, демон, или кто-то еще?

* * *

— Ну, что деточка, не передумала еще в деревню проклятую съездить?

— Не передумала, — тяжело вздохнув, покачала головой я.

— Тогда пойдем, знаю я, кто тебя отвезет, — проговорила Зинаида Кирилловна.

Уже на крыльце, в ожидании неизвестного, но явно бесстрашного извозчика, я спросила:

— Что вы теперь будете делать?

— К деткам поеду — всех повидаю, со всеми попрощаюсь. Детки мои, словно птицы, разлетелись по миру, и не соберешь теперь. Разве что на похороны мои.

— Грустно как-то.

— Не обо мне грусти, я счастливую жизнь прожила, ни минуточки потраченной не жалею, да и чувствую, что все дела земные уже сделаны, пора и честь знать. Внучка у меня есть — Любушка. С мужем своим, смутьяном да пьяницей живет, терпит его, горемычная, а уйти не смеет, некуда ей. Я все эти годы помочь никак не могла, боялась все, что коснется ее проклятие мое, а теперь словно камень с души. Домик ей отпишу, раз проклятие больше не опасно. А вот и Митрич.

Я проследила за взглядом старушки и наткнулась на старую «буханку» с красным крестом на коричневом боку.

— Не бойся, деточка. Митрич водителем раньше на «скорой» работал, часто вместе с медиками в деревню ездил. Один из немногих, кто не боялся.

— Эй, Митрич, довезешь девушку до Павловки? — прокричала Зинаида Кирилловна, когда из «буханки» выбрался низенький толстячок в большом черном полушубке и такой же черной шапке-ушанке.

— Да от чего ж не отвезти, — громко пробасил мужичок прокуренным голосом. — Для тебя, Кирилловна, все что угодно. Сейчас только своей скажу.

Мужичок скрылся в соседнем доме, а мы с Зинаидой Кирилловной остались стоять у ее дома. Напротив виднелось кладбище, чуть в стороне остановка, а за ней большая розовая церковь, красивая, старая. Сколько времен она пережила?

— Спасибо вам.

— Да не за что, деточка, не за что. Тебе спасибо. А ежели помощь какая понадобится, или остановиться где, я внучке про тебя скажу, и ключ вот здесь под кадкой цветочной оставлю.

Я кивнула, еще раз поблагодарила, а тут и калитка скрипнула, и мужичок в полушубке вернулся.

— Иди, детка, иди. Благослови тебя Господь.

— До свидания, — пробормотала я, помахала рукой и поспешила к машине.

Вот так и поехала я по заснеженной дороге в сторону загадочной деревни Павловка на старой, подпрыгивающей «буханке», вместе с веселым мужичком с папироской в зубах, под сопровождение песен Владимира Семеновича Высоцкого. Митрич большим поклонником его творчества оказался.

Улепетывала я из этой деревеньки со всех ног, а точнее мы с Митричем улепетывали. Меня там местные, так сказать, жители чуть на сувениры не порвали. И я не шучу и даже не преувеличиваю.

А все началось с того, что «буханка» заглохла на полпути, посреди поля. Не успела я испугаться, как Митрич заверил, что сию минуту починит машинку, и полез разбираться под капот, а я посидела в медленно остывающей кабине еще полчаса и решила пойти осмотреться. Митрич не одобрил, но и возражать особо не стал. Так я и побрела по плохо расчищенной, почти незаметной дороге, куда глаза глядят.