Книга Змеиное княжество, страница 159 – Екатерина Гичко

– Но ты не думай, что женщины у нас могут делать что хотят и ничего за это не будет, – неожиданно сказал Вааш.

Кошка удивлённо посмотрела на него. Именно так она и подумала.

– За их проступки по закону тоже полагается ответственность. Даже смертная казнь есть, – весомо произнёс Вааш. – К ней приговаривают, если действия женщины привели к массовым смертям, смерти другой женщины или к смерти ребёнка. У нас даже отдельный палач для этого есть – не наг. Правда, работы у него почти нет. Да и его самого тоже уже нет, – смущённо признался Вааш. – Наагашейда лет восемь назад взбесил его разожравшийся вид, и он выгнал его.

Кошка насмешливо фыркнула.

– Я это к чему говорю, – наставительно воздел палец к небу наг. – Теперь ты попадаешь под действие этого закона: ты же на нашей территории. Думай, когда что-то делаешь.

Кошка посмотрела на него умильными глазами. Она же никогда просто так не нарывается. Она вообще добродушная киса. Вааш косо улыбнулся.

– Ну, и ещё один закон, – помрачнев, сказал он. – Думаю, тебе уже рассказали о нём. Только не знаю кто: Роаш или Делилонис?

Кошка погрустнела и присмирела, сообразив, о чём пойдёт речь.

– Наверное, всё же Делилонис, – рассуждал Вааш. – Роаш у нас не болтун.

Кошка радостно хлопнула лапами по траве. Наагариш Делилонис – болтун!

Вааш грустно вздохнул.

– Этот закон приняли давно, во время войны с наагашехами, ещё до прихода к власти первого наагашейда. Тогда правил круг наагаришей. Бабы мёрли как мухи! Война, мать её! Наагашехи били по самому уязвимому. Ну, главы решили, что не хватает нам ответственности, и ввели этот вот закон. В то время самое страшное было остаться без поддержки семьи. Титул – тьфу! В военное время вообще мало кто хотел брать на себя ответственность и вставать во главе других. Бой проигран, а кто понесёт ответ? Верно, тот, кто им руководил. А быть изгнанным из семьи – это другое. Тогда все держались за корни. По-иному сложно было выжить. Это сейчас в кузню или вон в стражники пошёл – и живи-работай себе.

Вааш сжал зубы и, прищурившись, посмотрел на горизонт.

– Закон правильный, хороший, – с трудом произнёс он. – Не можешь защищать, то какой толк от тебя. Я вон… даже жену свою не уберёг. Какой я мужик после этого?

Он замолк ненадолго, продолжая смотреть вдаль.

– А ты знаешь, какая она у меня была? – с неожиданной нежностью произнёс Вааш. – Хрупкая и прекрасная, как магнолия! Волосы, как золотая река, а глаза, как горные родники! Вся такая маленькая… – Он попытался показать руками какая. – Я, когда за ней ухаживал, говорить рядом с ней боялся. Ну, ты же слышала мой голос: птицы в страхе разлетаются. А она хохотушка такая! Всегда смеялась надо мной. Думал, не выйдет за меня. А нет, согласилась.

Возникшая было улыбка сползла с его лица, и в глазах опять появилась тоска.

– Зря согласилась, – произнёс он. – Я вон даже Райшанчику отцом быть не могу. Да и нужен ли ей такой папка, который маму для неё не сберёг?

Кошка подалась вперёд и положила голову ему на хвост, смотря на друга жалостливыми глазами. Она не была согласна с ним. Он самый-самый лучший! Но разве можно убедить того, кто не смог уберечь своего близкого, что он не виноват в этом? Она сама не могла убедить себя в том, что не виновата в гибели тех одиннадцати нагов. А тут жена!