Книга Змеиное княжество, страница 160 – Екатерина Гичко

Вааш глубоко вздохнул и преувеличенно бодро продолжил:

– Так о чём мы? О законах? Так… это… О! Как раз к тебе относится! Касательно детей. С детьми у нас очень строго. Нельзя обижать ребёнка. Родители могут там в воспитательных целях подзатыльник дать, выпороть, но так дети неприкасаемы. Ребёнок может сотворить что угодно – ему простят всё! Ну, если дойдёт до убийства или кто-то калекой останется на всю жизнь, то здесь уже ответственность несут родители или опекуны. Я вот, правда, не знаю, кто за тебя ответственность нести будет. Роаш метку-то поставил, но это такое неофициальное заявление, что он тебя под присмотр взял. А в род-то он тебя не ввёл, поэтому по закону ответственность не несёт… Сами Тёмные с этими законами не разберутся! Короче! Ты, пока во взрослую жизнь не войдёшь, считаешься ребёнком, хотя по идее у тебя должен быть опекун, но официально его нет. Неофициально это Роаш, поэтому ты, когда в переделки ввязываешься, думай о нём. Если ты пострадаешь, то ответственность по закону на него не ляжет, но всё равно пятно на репутации будет – он же типа присматривает.

Кошка недовольно сморщила нос.

– Ты мне тут не гримасничай! – Вааш сурово посмотрел на неё. – Тебе вообще сейчас выгодно под детский закон попадать: многие проделки с рук сойдут, и наагашейд не будет так активно в постель заманивать, как мог бы.

Вааш смущённо кашлянул. Что-то он увлёкся.

– Запомни, – наставительным тоном продолжил наг, – ребёнок ты до тех пор, пока во взрослую жизнь не вошла!

Кошка вопросительно посмотрела на него. Вааш раздражённо выругался.

– Пока ты девственница, то считаешься ребёнком, ясно? До порога совершеннолетия детей запрещено совращать на путь взрослой жизни. По достижении нужного возраста, при условии, что появятся взрослые желания, а у тебя, я слышал, они появились, соблазнение уже не воспрещается. Есаша, моего племянника помнишь? – спросил Вааш.

Кошка кивнула.

– Вот он достиг порога зрелости. – В голосе нага прозвучала лёгкая гордость. – На следующей неделе должен стать мужчиной: отец отведёт его… – Он запнулся и неожиданно смутился. – Отведёт туда, где мы этой ночью были.

Взгляд кошки стал виноватым.

– Дариласка, надеюсь, ты поняла, что я не просто так тут распинаюсь? – прищурившись, спросил Вааш. – Я хотел донести, что даже наши законы не могут полностью тебя защитить. Ты многого о нас не знаешь и можешь пострадать от незнания. Сиди на хвосте наагашейда и не дёргайся. Поверь, это самое безопасное место.

Кошка подозрительно прищурилась в ответ. Наагашейд? Безопасное место? А не Вааш ли говорил, что бояться нужно только владыку и больше ничего и никого?

– Не смотри на меня так! В таком облике, – он красноречиво обвёл пространство вокруг неё руками, – тебе и наагашейд не страшен. Он у нас всё же не зверолюб.

Кошка фыркнула! Если бы Вааш видел, что повелитель учудил ночью, то наверняка бы засомневался в собственных словах!

Кошка широко зевнула и опять уставилась на вход в храм. Солнце жарило почти как в пустыне, хорошо хоть крона дерева, в ветвях которого она сидела, немного спасала от палящих лучей. Жутко хотелось спать: сказывались несколько бессонных ночей. С тех пор как она начала следить за младшим братом Вааша, нынешним наагалеем Вхаша́ром део Онсаш, поспать ей удавалось редко.