Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 235 – Екатерина Гичко

– Я просто хотела вспомнить тебя, но не смогла.

– Ришенька, – Иерхарид крепко обнял её и жарко поцеловал в шапку, – не расстраивайся из-за этого, моё солнце. Я расскажу тебе всё, что ты забыла.

– Но я хочу сама по-о-о-омнить, – Лийриша опять расплакалась и обняла мужа в ответ.

– В монастырь мы летали, – сказал Викан Узээришу, – просто поболтали с настоятелем о беспамятстве госпожи Риши.

– Да у них все упоминания о печати Снятия давно сгорели! – рыкнул Риш.

Викан на него возмущённо уставился.

– Если бы госпожа Риша это знала, то лететь бы никуда не пришлось.

– Эта мелкая и так расстраивалась по любому поводу!

– А так она терзалась, что ничем себе помочь не может! Теперь она хотя бы попыталась.

– Монастырь цел? – сквозь зубы процедил Риш.

– А что с ним будет? – удивился Викан.

– А зачем ты тогда Майяри позвал? – проявил прозорливость хайнес и зыркнул на Майяри.

Которая, обвив непреклонного мужа за шею, жарко его целовала. Риш сперва изумлённо приподнял брови, потом досадливо цыкнул и отвернулся к отцу… который нежно-нежно целовал солёные губы Риши. Викан и Узээриш почти завистливо кривились и отвернулись к сараю.

– Это Слипни? – прищурился Риш. – На постой, что ли, напроситься… Всё равно сюда собирался.

– Прям так напрашиваться будете? – хмыкнул Викан и скользнул по его телу насмешливым взглядом.

Зразый добрался до Слипней за полночь. По деревенским меркам уже ночь глубокая, но на небольшой площади ярко пылал костёр, вокруг которого собрались служивые. Они же сидели у костра рядом с амбаром, куда заперли братьев из монастыря у Ваии, привезённых для допроса. Жители деревеньки тоже не спали, нет-нет да высунутся на улицу полюбопытничать.

– Брат, а куда мы? – в который раз испуганно спросил Ссеверасс.

Зразый ответить не мог, а то что подумают сопровождающие? С ума парень сбрендил, с воздухом беседы ведёт?

Мальчишка жался к его боку, судорожно стискивал руку и очень боялся потерять Зразыя. Даже почти не моргал.

– Сюда, – один из оборотней открыл дверь просторной избы, уступленной временным жильцам старостой деревушки, и Зразый шагнул в тускло освещённые сени, а уже оттуда в жилую комнату.

С непривычки глаза заломило от десятка разномастных светлячков, плавающих под потолком. Зразый проморгался и уставился на мужчин, сидящих за тщательно выскобленным деревянным столом. Молодого хайнеса и бывшего хайнеса он узнал, видал во время ученичества у господина Винеша. А вот невозмутимого оборотня с длинной серебристой косой парень раньше не встречал.

– А это кто? – нахмурился Узээриш.

– Зразый, – представился парень. – Мне передали, что вы за мной посылали.

– А-а-а-а, – хайнес расплылся в благодушной улыбке и закинул руки за голову.

Зразый невольно скользнул взглядом по его одежде из грубого полотна, будто у самого старосты и одолженной. Рубашка с широко распахнутым воротом и закатанными рукавами, штаны, подвёрнутые до колен… Видок расхристанный, совершенно неподобающий правителю всея Салеи, даже сапог нет. Ступни босые и грязные, словно хайнес по земле ходил. Господин Иерхарид был одет так же, но достоинство, с которым бывший хайнес носил одежду, превращало грубое полотно едва ли не в дорогущий шёлк. Сразу было видно, что господин высокороден, благороден и очень богат. По молодому хайнесу тоже было видно, что он не из простых, но он скорее виделся Зразыю породистым жеребцом. А породистый жеребец что в драной попоне, что в расшитой золотом оставался породистым жеребцом.