Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 250 – Екатерина Гичко

Шаш, чтобы сдержать смех, засунул в рот головку клевера. Они с матерью вернулись с прогулки и отряхивали лапы от росы, когда раздались вопли, потом шатёр покосился на одну сторону, и наружу, почти порвав полог, вывалились отец и дядя. Оба в препаршивейшем настроении. Дедушка Вааш ещё и маслица в огонь подлил, пожелав доброго утра, что просчитали издёвкой.

– Наагашейд, – кокетливый Ссадаши высунул голову из-за полога, – я и для вас взбил.

Ноздри владыки яростно трепыхнулись, но наагалей, коротко вякнув, резко скрылся из глаз: заботящаяся о нервах мужа Тейс втащила друга за шиворот.

– Так вот, – всё ещё недовольный Дейш вернулся к прерванному разговору. – Я чую, что Ашшидаш и его матушка многое скрывают. И мне нужны твои зоркость и внимание. И умение проникать за стены.

– Мой приезд их уже насторожит, – Шаш не отказывался, просто указывал на очевидное. – Я буду в окружении.

Дейш согласно кивнул. Убеждать сына, что он справится, не требовалось. Шашеолошу просто вслух проговаривал поджидающие его сложности. Каждого члена посольства будут окружать невидимые соглядатаи. Но у главы Затуманенных – самого главного соглядатая среди нагов – больше возможностей выйти из-под пристального внимания.

– Это будет сложно, – по губам Шаша расползлась улыбка. – И интересно.

Императорский дворец буквально ожил с приездом с гостей. Нынешний император Давриданской империи, его величество Ашшидаш, не терпел в своём доме излишество прислуги и придворных. Мать воспитала в нём настороженное отношение к окружению. О параноидальной осторожности Митресков уже более трёх десятков лет ходили анекдоты. Подшучивали, что император сам себя одевает и омывает, а дни, когда во дворец прибывают гости, отказывает себе в удовольствии трапезничать за общим столом.

Шутили неуверенно, подозревая, что всё обстоит именно так. Человек, который скрывает от всей империи своих жену и наследника, явно способен и на большие жертвы.

Прибывшие гости разгуливали по парку и перебрасывали возгласами приветствия с послами других земель. По большей части возгласы были пока дружелюбные и в некоторых случаях даже радостные. После первого собрания глав, когда общие проблемы вновь достанут и выложат на стол переговоров, отношения станут уже более холодными, но пока атмосфера стояла праздничная.

– Эй, ты меня слушаешь?

Сидящий у узкого окна-бойницы император вздрогнул и недовольно обернулся к своему советнику – высокому стройному мужчине с короткими светлыми волосами. Тот глядел на господина с нескрываемым раздражением, щуря стального цвета глаза.

– Я дождусь от тебя хоть немного серьёзности? – отшвырнув на низенький столик свиток, советник возмущённо сложил руки на груди.

Он сидел за столом на полу, свернув ноги кренделем, и над его головой к стене было прикручено чучело летучей мыши с распахнутой пастью и раскинутыми крыльями. Она так здорово олицетворяла суть мужчины, что Ашшидаш хмыкнул. И тут же, выпучив глаза, растянулся на полу. Над головой просвистела чернильница, и в разные стороны плеснулась красная жидкость.

– Аркшаш! – возмутился его величество, но советник уже схватил остро заточенное перо. Перья он метал не хуже дротиков.

– Первое собрание уже завтра! – зарычал советник. – Соберись. Только попробуй что-нибудь выкинуть, и я тебя в дерьме искупаю.